Цыганская песня: от «Яра» до Парижа

Так старый хрыч, цыган Илья,Глядит на удаль плясовуюДа чешет голову седую,

Под лад плечами шевеля…

Пели цыгане русские песни, порой сами их сочиняя. Но пели по-другому, на особый манер, изменяя мелодику, темп, подчас меняя по-своему текст, вставляя в него цыганские слова, отчего песня представала для слушателей в абсолютно новом свете.

«Что увлекает в этом пении и пляске – это резкие неожиданные переходы от самого нежного пианиссимо к самому разгульному гвалту, –

писал Д. А. Ровинский. – Выйдет, например, знаменитый Илья Соколов на середину с гитарой в руках, мазнет раз-два по струнам, да запоет какая-нибудь Стеша или Саша с такою негою, таким чистым, грудным голосом, – так все жилки переберет в вас. Тихо, едва слышным, томным голосом, замирает она на последней ноте… И вдруг, на ту же ноту, разом обрывается весь табор с гиком, гамом, точно вся стройка над вами рушится…»

Об одном из последних выступлений легендарного хоревода «Северная пчела» сообщала: «…Илья Соколов – блистательный остаток веселой старины. Ему теперь 68 лет от роду, а он пляшет как 18-летний юноша и своим напевом одушевляет и хор свой, и публику. Он точно знаменитость в своем роде!»

В день смерти Ильи Соколова 30 марта 1848 года московские цыгане объявили траур на Садовой и в Грузинах.

Русская Каталани[2]

Звездами первой величины соколовского хора были солистки Стеша и Таня, певицы с прекрасными голосами и драматическим талантом.

На протяжении пятидесяти лет русская пресса внимательно следила за выступлениями этой труппы. В ноябре 1838 года «Северная пчела» так откликнулась на выступления цыган в Павловском воксале: «…Вошел хор цыган. Женщины сели, полукругом, посредине залы… Мужчины стали позади стульев, а в средине полукруга стал, с гитарою в руках, хоревод, известный Илья Осипович! Запели, сперва заунывную песню. Соловьиный голосок прославленной покойным Пушкиным Тани разнесся по зале и зашевелил сердца слушателей. Потом пошли разные песни, заунывные и плясовые… Радость и веселье лились в душу вместе с родными напевами, с удальством русской песни… При лихих напевах, при бурных порывах мелодии это хор вакханок! Глаза горят, лица воспламеняются каким-то восторгом… Цыганки поют и действуют, обращаясь одна к другой, будто в споре, в жарком разговоре. Не слыша слов, вы подумаете, что эти женщины совершают какое-то языческое таинство перед идолом».

Русская мемуаристика полна изъявлений восторга и свидетельств необычайной популярности соколовского хора и особенно цыганки Степаниды: «В 1817 году ее нарочно ездили слушать в Москву из всех концов России», – пишет Щербакова, автор уникального труда «Цыганское музыкальное исполнительство и творчество в России».

Стеша стала первой цыганской певицей, вошедшей в историю музыкального быта России в качестве «несравненной» исполнительницы русских народных песен и романсов. В «Записках» Жихарева найдем одно из самых ранних упоминаний о ней. «Мы ездили слушать ее, – писал Жихарев о 1805 годе, – Степанида, что твой соловей, так и разливается».

Известны строки Пушкина, адресованные княгине З. А. Волконской и посланные ей вместе с поэмой «Цыганы»: