Цыганское проклятье

«На исходе мая Марьюшка родила крепкого, румяного мальчугана. Все мои дурные мысли сразу же рассыпались прахом. Последнюю неделю повитуха суетилась у ее постели. Все боялись, что не разродится. Дважды открывалось кровотечение, Марью мучили боли в животе, но все закончилось хорошо. Как только раздался детский плач, у меня отлегло от сердца.

Марья лежала на подушках бледная и измученная, но дышала ровно. Нянька приняла ребенка и показала мне.

– На вас похож, Силантий Матвеевич. – Она улыбнулась.

– Да где ж ты рассмотрела? – возразил я, стараясь не показать, насколько это мне приятно. – Глазюки, вон, Марьюшкины, синие.

– У новорожденных они всегда синие. Еще поменяются.

– И поменяются, не беда. Лишь бы здоровеньким рос.

– Имечко уже придумали? – Нянька явно была счастлива едва ли не меньше меня. Улыбалась, глядя на моего внука как на родного. – Как крестить-то станете?

– Алешенькой, – произнес я и вдруг понял, что это имя больше не вызывает во мне раздражения.

Да и как можно гневаться на дитя невинное? Оно ведь не в ответе за грехи отцов.

И тут словно гром ударил.

Что же я натворил?!

Как мог разлучить дочь родную с любимым только потому, что у него отец гнилым человеком был? Ведь, если разобраться, не виновен был Алексей ни в чем! Только лишь в том, что родиться не в той семье довелось!

Если разобраться… Раньше надо было разбираться, а я, дурак старый, грех на душу взял… Как же теперь у Боженьки прощения вымолить?

Марья, как письмо прочла, так почти не говорит со мной с тех пор. А мне это что нож в сердце. Больнее и не сделает никто. Да и Алексея уже не вернуть…

– Папенька, – Марья открыла глаза и поискала меня взглядом, – папенька, подойдите.

Я к доченьке едва ли на крыльях не подлетел.

Позвала!

Сжалилась!

Взглянул в ее глаза, точно прощения искал, и взял за руку. Холодная, как лед. Начал тереть ладошку, чтобы хоть немного согреть. Марья слабо улыбнулась.

– Папенька, я вас прощаю. Понимаю, что добра мне желали, да вон как оно вышло-то.

По ее щекам побежали слезинки, и у меня пелена встала перед взором, застилая образ Марьюшки, размывая его, делая едва различимым.

– Не плачьте, папенька. Все теперь будет хорошо. Покажите мне сыночка.

Нянька поднесла ребенка. Я помог Марье приподняться и передал сына. Она смотрела на него, улыбалась и плакала одновременно. Эх, как бы вернуть время, чтобы все исправить… Была бы теперь и дочка счастлива, и мальчонка при отце бы рос…

– А бабушка уже приехала? – Марьюшка подняла на меня взгляд.