Цыганское проклятье

Значит, надо встретиться с Марией и все узнать. Может, и не откажет.

– Я скоро привезу ее, матушка. Обещаю. – Алексей сглотнул. Хоть бы все получилось! Матушка вон как радуется! Глаза светятся, морщинки разгладились. После смерти отца он впервые видел ее такой и не мог огорчить.

– Как ее зовут, Алешенька?

– Мария Русалова.

– Русалова? – Женщина помрачнела. – Дочка Силантия Русалова?

– Вы знакомы? – Алексей удивленно поднял брови.

– Лично не знакома, но слышала о ней. Уверена, что ты сделал правильный выбор.

Глаза матушки стали печальными. Отговорившись нахлынувшей мигренью, она ушла к себе. Но ничто, даже странное поведение матушки, не могло сейчас омрачить его счастье. Он выбежал на улицу, даже не накинув тулупа.

– Игнат? – заглянул он в конюшню. – Подготовь мне к утру экипаж.

Конюх, крепкий седовласый мужчина лет пятидесяти, не спеша засыпал овса жеребцам. Отставил ведро и подошел к Алексею:

– Куда поедем, барин?

– В Сухаревку, имение Русаловых.

– Далековато по морозу-то… – усмехнулся тот, окинул взглядом Алексея и махнул рукой. – Ступай в дом, барин. Замерзнешь. А завтра с рассветом буду ждать тебя.

Всю ночь Алексей не сомкнул глаз и был несказанно рад, когда со двора послышалось ржание и зычный окрик Игната.

Маменька тоже вышла проводить Алексея. Глаза покраснели, точно она проплакала всю ночь.

– Матушка, что с тобой?

– Просто беспокоюсь о тебе, Алешенька. Дорога не близкая. Мороз.

– Всего полдня пути, – улыбнулся Алексей. – С Игнатом не заплутаем.

– Не извольте беспокоиться, – вклинился зардевшийся конюх, – довезу барина в лучшем виде.

Матушка, наконец, улыбнулась, перекрестила сына и поцеловала в лоб:

– Поезжай с Богом и возвращайся скорее.

Уже на подъезде к поместью Русаловых Алексея охватила дрожь. Ведь его никто там не ждет. Что, если Марья его прогонит? Вдруг ей уже суженого нашли? После бала прошло почти четыре месяца, и за это время многое могло измениться. Может, она и не помнит его уже?

– Игнат, вроде церквушка за деревьями виднеется. Останови. Хочу зайти, свечку поставить.

– Свечку – это хорошо, барин. И я, пожалуй, с тобой.

За небольшим перелеском и правда расположилась небольшая церквушка. Была в ней и колокольня, но пока пустая. По всему видно, что церковь совсем новая – ни ворот, ни забора. А чуть поодаль вовсю шло строительство.

У входа, сидя на пушистом снегу, жмурилась серая кошка. Солнце светило ярко, отражаясь в миллионе снежинок.