Цыпленок жареный. Авантюристка голубых кровей

С вечера после ужина и до глубокой ночи из спальни супругов доносились крики, точнее, повышал голос только Иван Феклистович, что было не типично для их скандалов, различались лишь его слова: «Ты с ума сошла!», «Я никогда не пойду на подобное!», «Сумасшедшая женщина!» – выкрикивал он каждый раз, как Наталья Петровна шипела какую-то фразу. Анну беспокоил этот разговор, потому как она чувствовала, что ссора каким-то образом связана с ней. «Наверняка Натали сказала ему про ребенка и про мое желание избавиться от него! И Иван не может это принять!» – размышляла беременная девица перед тем, как заснуть. Сон не шел, и она ворочалась почти до рассвета. Бедная «родственница» запуталась и чувствовала себя бесконечно одинокой, совершенно не понимая, что делать дальше.

– Выпей со мной чаю. Ваня уехал… по делам… рано утром… Мы можем спокойно беседовать… обо всем, – умоляла Наталья Петровна почти детским жалостливым голосом. Несмотря на бессонную ночь, выглядела хозяйка дома свежо, скандалы, как оказалось, шли ей на пользу. Анна удивилась, заметив на женщине один из халатов Ивана Феклистовича, в который она сиротливо куталась, стоя на пороге комнаты.

– Мы вчера не докучали тебе громкими разговорами? – поинтересовалась Наталья Петровна в момент, когда женщины устроились за еще пустым столом, они пришли в столовую раньше обычного, Мария еще не успела накрыть завтрак и вбегала с кухни с таким видом, словно там начался пожар. Конечно, чай был всего лишь предлогом, истиной причиной их утренней беседы являлось нечто иное, Анна жаждала выяснить, что скрывается за старательным спектаклем хозяйки усадьбы, но та не спешила раскрывать свои карты. Гостья заверила, что почти ничего не слышала из скандала, лишь несколько криков «брата», чему как будто бы была удивлена, ведь раньше он не повышал при ней голос до такой громкости.

Наталья Петровна повернула к Анне разрумянившееся лицо и, изо всех сил стараясь быть вежливой, многозначительно произнесла:

– Иногда некоторые люди на самом деле не те, кем кажутся на первый взгляд. Смотришь на человека: худ он и немощен на вид, но дай ему топор, и он нарубит дров три поленницы.

– Не понимаю, Натали, к чему ты ведешь.

– К тому, что твой брат кажется не совсем уверенным человеком, но, однако сумел привлечь внимание Лизаветы и начать с ней роман. Как пошло! Ты знаешь, что она умерла на днях?

– От чего умерла? – насторожившись, уточнила Анна.

– Говорят, ее кто-то отравил. Подсыпали немного яда в еду, но этого хватило, чтобы развратница умерла в страшных муках! – прошептала Наталья Петровна с таким видом, словно была свидетельницей преступления. Она не скрывала радости по поводу смерти бывшей служанки, изобразив облегчение и приподнятое настроение.

Анне не давали покоя мысли о причине семейного эмоционального всплеска, напоминающего бурю в засушливом болоте, но задавать навязчивые вопросы, которые могли бы выбить из колеи рыжеволосую даму с неустойчивой психикой, Анна постеснялась и пошла издалека, осторожно задав вопрос:

– Он не обидел тебя вчера?

– Кто? – безразлично произнесла собеседница, наблюдая за Марьей, перемещающей посуду для завтрака с подноса.

– Брат.

– Ваня не первый раз называет меня сумасшедшей, если ты об этом… Мы ссоримся, это бывает. Вот предпоследний раз говорили с ним об измене… с покойницей Лизаветой. Он плакал и сказал, что был слаб плотью. Странно видеть слезы мужа, но мне был сладок их вкус… Он искренне раскаивался – нет ничего важнее искреннего раскаянья. Я ему сказала: «Бог тебя простит, и я тебя прощаю!» – разоткровенничалась Наталья Петровна.

Анну не устраивал ответ, ей почему-то казалось, что ее внимание хотят отвлечь от чего-то более важного.

– Эти халаты такие удобные! – нервно усмехнулась хозяйка усадьбы. – Ваня не хотел мне его давать, поэтому мы ругались вчера. Вот тебе и причина. Если бы ты была замужем, то знала бы, что семейные ссоры могут возникнуть из-за пустяков с головку спички. Глупо, правда? Ругаться из-за какого-то халата!

«Все ложь!» – хотела воскликнуть Анна в ответ на эти фальшивые слова, но она нашла в себе силы воздерживаться от комментариев, и лишь безразлично пожала плечами, шутливо заметив, что жене от мужа достался халат поновее и покрасивее.

– Что ты чувствуешь внутри? – с неподдельным интересом спросила Наталья Петровна, кивнув на почти незаметный, но уже увеличившийся живот.

– Ничего… Постоянно хочу есть и спать! – вяло отозвалась Анна. Не в силах больше терпеть компанию «родственницы» и сославшись на утомление, девушка поторопилась покинуть столовую. По пути она стянула булку с блюда, которое внесла румяная и сдобная Марья, после чего, пожелав хорошего дня, направилась в свою комнату.

– Ты по-прежнему лелеешь надежду убрать ребенка из своей жизни? – бросила ей в спину Наталья Петровна. Анна замерла, сделала глубокий вдох и робко кивнула, не оборачиваясь.

– Что ж, – бодро заметила жена «брата», – я тебе в этом помогу.