Тучи сгущаются (СИ)

-- Ну вот только ваши правители к ним беспощадны. Говорят, ваш Асеро по наущению главной жены приказал казнить свою бывшую любовницу.

-- Бред от начала и до конца.

-- Ну может он скрывает правду от народа...

-- И любезно рассказывает всей загранице? Вашим-то писакам откуда знать, что и как было?

-- Ну судя по тому, что Руминьяви вообще весь свой гарем перерезал, чтобы его женщины потом не достались испанцам. Причём этот циник сперва стал сначала рассказывать им про гульфики и прочие милые радости европейцев, а потом тем, кто смеялся, перерезал горло за их смешливость. Таков жестокий юмор деспота!

-- И где про это сказано? В "Правде о Тавантисуйю"?

-- Ну эта история много где пересказывается...

-- И никто не обращает внимание на её очевиднейшую глупость. Представь себя на месте Руминьяви! Только что испанцы, не дождавшись выкупа, в наглую повесили твоего любимого единоутробного брата, и ты имеешь все основания предполагать, что с тобой они поступят точно также. А чтобы этого избежать, нужно думать прежде всего о том, чтобы дать им бой, а раз бой проигран, то оборонить от них город. Как будто в такой ситуации тебе до рассказов о гульфиках и прочей ерунде! Или о наборе новых наложниц... ну даже если ты по жизни охотник до женского пола, в такой ситуации не до того... А наших женщин эта история рисует полнейшими шлюхами. Хотя это говорит, прежде всего о нравах шайки Писарро. Видно, господа конкистадоры окромя проституток, других женщин в жизни близко не видели.

-- Ну а как быть с тем, что Руминьяви сдал и сжёг свой город?

-- Он его не сдавал и не жёг. Город сдали изменники, среди которых были и женщины. Кое-кого он заблаговременно разоблачил и казнил, но всех обезвредить не успел... Ну а потом завоеватели, чтобы не рассказывать о том, что город был взят изменой, выдумали, что он его сдал и сжёг, хотя сожгли его сами. А также выдумали, будто бы он власть незаконно захватил. На самом деле после смерти Атауальпы, учитывая критичность ситуации, он вполне был в праве объявить себя правителем. Но только с законным правителем нельзя было даже по законам Испанской Короны поступить по собственному произволу, а вот с незаконным... такого можно прикончить без особых церемоний, что испанцы и сделали.

-- Вот оно оказывается как... Скажи, а правда вы решили частью плыть морем, а частью идти горами и продать так свой товар?

-- Ну да, а какие ещё варианты? Всех на корабль не упихнёшь. Да и товар продать надо.

-- Но ведь в горах множество опасностей, главная из которых -- местные жители, не признающие законов Короны.

-- Мне их бояться нечего, я нормально вооружён. Да и общий язык нам найти проще. Но перед расставанием нам сегодня нужен на всех прощальный ужин.

-- Ну сумасшедшие вы! Это ведь не дворяне какие, простые моряки и не родня.

-- Если с людьми не обращаться как с родными, то потом нельзя на них с уверенностью положиться.

-- Скажи, а друзья у вас бывают?

-- Бывают, а почему нет?

-- Потому что дружба -- это такая неконтролируемая вещь... а у вас всё под контролем должно быть.

-- Всё под контролем держать невозможно.

-- Скажи, а зачем у вас государство лезет в вашу личную жизнь?

-- Ну а что значит -- лезет? Мы считаем возможность государственного вмешательства в дела семейные благом, ибо это единственная возможность избежать деспотизма частных лиц. Вот если некий дурной человек стал бы жестоко обращаться со своей женой, его бы привлекли к суду.

-- И что бы его ждало? Штраф?

-- Как минимум, всеобщий позор, также для жены была бы возможность развода с возможностью обрести работу для прокорма, и так далее....

-- А детей у вас тоже бить нельзя?

-- Нельзя подвергать риску их жизнь и здоровье. У вас ребёнок -- собственность родителей, точнее -- отца, у нас считается, что человек с момента зачатия принадлежит государству, потому детоубийство вне закона, а на родителей возлагается обязанность воспитать своё дитя так, чтобы из него вырос достойный человек. Во всяком случае, они должны его стараться это сделать.

-- А за проступки сыновей отцов не наказывают?

-- Нет, не наказывают. У нас вообще родственников не наказывают.

Тимотео отошёл в некоторой задумчивости. И в этот момент Инти показалось, что тот спросил это не просто так, и спросил много меньше чем хотел. И тогда он сам решился спросить:

-- Послушай, что-то не пойму я. Ты ведь далеко не в первый раз тавантисуйцев у себя в гостинице видишь. Неужели раньше таких вопросов не задавал? Или всем задаёшь, а потом ответы сверяешь?

-- Скорее второе. Вот сам видишь, что гостиница у меня полупустая. Если дела с торговлей не изменятся, то год-два ещё, и заберут всё за долги, а я с семьёй по миру пойду. Одна надежда, что инки придут. Вот понять хочу как жить буду, если инкская власть установится. Я понимаю, что всех белых вырезать не будут. В общем жизнь мне и семье сохранят. Но вот как жить, именно жить под инками... я не очень себе это представляю.

-- Да обыкновенно. Продолжишь заниматься своим ремеслом. Или ты думаешь, что у нас никто за гостиницами не следит?