Тучи сгущаются (СИ)

-- Понятно. Здесь он должен был быть казнён, но бежал. Он долго плутал в Амазонии, но... но всё-таки вышел к людям, чтобы нести им новые беды. Теперь он имеет славу живого святого, и ведёт против нас открытую войну. Но пока стрельбы ещё не началось, ты можешь чувствовать себя здесь в безопасности.

-- О моём позоре никто не узнает?

-- Разумеется, я не буду про это болтать на каждом углу. Ладно, мне пора. А пока спи, завтра тебя отсюда выпустят.

Юноше до того казалось, что воин его чуть старше, ну почти ровесник, а тут он понял, что тому, несмотря на внешне юный вид, на самом деле уже за тридцать. А значит, он уже не может быть простым воином, но разгадка он всё равно смог узнать только на следующий день...

Была глубокая ночь, но ни Асеро, ни его жена не спали. Асеро знал, что даже если бы можно было лечь, он бы всё равно вряд ли уснул. Но ложиться было нельзя -- всё-таки Инти было лучше встречать одетым.

-- Чувствую себя так, точно завтра моя казнь, -- сказал Асеро.

-- Мне тоже за тебя страшно, -- ответила Луна.

-- Да нет, мне даже не страшно. Я ведь знаю, что не умру. Мне противно, -- Асеро сморщился, -- ты ведь знаешь, что я убивал. В бою по большей части, но ведь не всегда. Но я всё-таки не мог понять этого. Как так можно взять и хладнокровно лишить другого жизни? Взять и перечеркнуть все его надежды, планы, любовь к близким... Да, наверное они так легко решаются на это так как сами никого не любят!

Луна ничего не ответила, так как в эту минуту вошёл Инти.

-- Наконец-то ты, -- сказал Асеро с облегчением, -- ну что, какие новости?

-- Во-первых, посол

знает что везет не просто подарок, а отраву. Это мы выяснили сегодня совершенно точно.

-- Каким образом?

-- Не зря все запасы вина на него перевели. Впрочем, завтра оно нам не понадобится. Напившись, он стал говорить, что чувствует себя Нессом, но надеется быть удачливее.

-- Нессом? А кто это?

-- Есть у них предание о кентаврах, полу-людях, полу-конях. Один такой кентавр по имени Несс зарабатывал на жизнь перевозом. Пока однажды не столкнулся с неким героем по имени Геракл, у которого были отравленные стрелы. Несс должен был перевезти его жену через поток на своей спине, но решил по ходу дела её похитить. Геракл выстрелил в него отравленной стрелой. Кентавр умирая, сказал жене Геракла, будто его кровь чудодейственна, и если её собрать сохранить, то потом ею можно пропитать одежду мужа, чтобы он забыл о соперницах. Женщина так и сделала, да только кровь кентавра оказалась страшным ядом, и её супруг погиб в мучениях, а она тоже с собой покончила.

-- Но если кровь кентавра была ядовитой, то как же женщина не отравилась, собирая её? -- спросила Луна.

-- А кто его знает, -- пожал плечами Инти, -- это же легенда, а там часто бывают нелепости. Так вот, получается что посол о страшном даре знает, но надеется отвертеться, потому что на самоубийцу совсем не похож.

-- Может, надеется, что моя смерть и подарок не будут соотнесены друг с другом?

-- Да кто его знает. Как думаешь себя вести в таком случае?

-- Делать вид, что принимаю подарок -- слишком унизительно. Если не трону плаща, они всё равно догадаются, что я понял, но виду не подаю. Лучше я сделаю так... -- Асеро склонился и зашептал Инти что-то на ухо.

-- Немного рискованно, -- с сомнением сказал Инти.

-- Я осторожно. Даёшь добро?

-- Даю.

На следующий день утром Асеро, бледный от волнения и недосыпа сидел на троне и вполуха слушал, как черноусый испанец говорит положенные в таких случаях любезности. Сволочи они всё-таки. Сначала написали бумагу, согласно которой все язычники должны покинуть христианские порты в течение суток, плюнув на погоду и все договорённости -- а теперь вот с улыбкой извиняется и знает, что сейчас приподнесёт ему смерть. Формальной причиной этого разрыва была деятельность Томаса, полулегально проповедовавшего свои идеи, но всем и каждому было ясно, что всё это только предлог. И нынешние дежурные сожаления -- тоже только предлог, чтобы вручить отравленный подарок. Наконец прелюдия закончилась и внесли ларец со смертоносным даром.

-- Я прощу Ваше Величество принять этот скромный дар -- плащ, расшитый золотом, -- произнёс посол и раскрыл ларец. Чуть подавшись вперёд, Асеро сказал:

-- Я приму этот дар, но при одном условии. Пусть господин посол снимет с рук перчатки и лично поможет мне надеть этот плащ.

-- Но я не смею касаться ткани, предназначенной для самого владыки Тавантийсую, -- произнёс побледневший посол.

-- Но ведь я прошу, -- сказал Инка, -- даже приказываю!

Возникла неловкая пауза. Тут Асеро неожиданно вскочил с трона, схватил руку посла, сорвал с неё перчатку и применив усилие, поднёс её к драгоценной ткани, остановившись буквально в пальце от неё.