Тучи сгущаются (СИ)

-- А что, я обязан ещё и белоручкой быть? Вообще не понимаю их. Как можно обсасывать такую ерунду, когда у них есть доступ к библиотеке, где столько всего интересного? Я помню, как в юные годы проводил там всё свободное время.

-- Увы, тем, кому интересны такие вещи, как залатанный рукав, книги не интересны. Хорошо ещё они это обсасывают, а не сплетни времён твоей молодости...

Асеро вздрогнул так, что чуть не уронил стол, на который опирался:

-- Но ведь в моей молодости не было ничего такого, чего стоило бы стыдиться. Или они повторяют старые выдумки? Но как они могли до них дойти?!

-- Да я и сам не знаю. Слышу один раз, как они со смехом обсуждают такое.... мне и повторить стыдно.

-- Да ладно уж, Кондор, говори что там.

-- В присутствии твоей божественной супруги не могу.

Луна усмехнулась:

-- Ну такая уж и божественная! Ладно, я пошла спать. Пусть этот стыдливый юноша рассказывает всё что хочет.

Красный от стыда Кондор начал:

-- В общем, если посмотреть по метрике, то дочь твоя Лилия родилась меньше чем через девять месяцев после свадьбы. Ну и отсюда пошёл слух, что жена твоя не была невинной. Один оказывал, что это потому что ты её то ли обманом, то ли силой заманил к себе, и совершил бесчестное... А потом её отец смертью тебе пригрозил, коли не женишься. А другие говорят, что это и не твоя дочь вовсе, что ты Луну уже испорченной взял...

-- Вот выдумают же чепуху! -- сказал в сердцах Асеро, -- Луна была невинна и с её родителями у меня были прекрасные отношения, жаль что прожили они так недолго. А причина раннего рождения Лилии в том, что меня тогда чуть не убили. Воины ворвались в мою спальню, и стали размахивать шпагами, грозясь заколоть меня у неё на глазах. От такого у беременной женщины легко может случиться выкидыш. Вот тут и случилось... только Лилия хоть и слабенькой родилась, но выжила, а теперь вон какая красавица. Но мне другое тревожно -- а что если они сплетнями не ограничатся, а к прямому предательству перейдут? Нельзя ли от сплетников избавиться? А то мне за свою жизнь и честь страшно становится.

-- Государь, ты знаешь, что если надо, я готов отдать за тебя жизнь, но есть правила, над которыми я не властен. Такого рода сплетни считаются мелким нарушением, а в таком случае положено ограничиваться воспитательной беседой на первый раз. Вот если повториться -- выгоню, конечно. Твои опасения понимаю, конечно, но только настоящие заговорщики обычно виду таким образом не подают, скорее свою верность преувеличенно подчёркивать будут.

-- Ладно, Кондор, оставим это. Лучше скажи, как нам быть с Инти? Что посоветуешь?

-- Думаю, что его следует отвести под руки в карету и довести до дома. Я подъеду с заднего входа, так что никто не узнает.

-- У тебя, Кондор, от заднего входа ключа нет. У меня есть, но Инти не будет доволен, если узнает, что я отдавал его тебе. Так что давай уж мы вместе. Я переоденусь кучером, сяду на козла, закрою лицо шлемом и никто ничего не поймёт.

-- Ладно, Государь.

Всё прошло гладко. Сидя на козлах и вглядываясь в ночной Куско, Асеро подумал, что если его лишат льяуту, то он мог бы работать кучером. Впрочем, он сам понимал неуместность этой мысли, льяуту с него скорее всего снимут с головой. А если голову и сохранят, то честь и свободу наверняка отнимут. Даже пятнадцать лет назад было наивно надеяться на то, что в случае поражения дело может ограничиться просто ссылкой.

Вот наконец и задняя дверь дома Инти. Вставляя ключ в замок, Асеро подумал, что только сегодня днём тут то же самое делала Жёлтая Туника, и жить ей оставалось не больше нескольких минут.

Горный Ветер, видимо, услышав шевеление ключа в замке, вышел к дверям.

-- Где Инти?

-- В карете. Он напился настолько, что спит, и его надо срочно куда-нибудь уложить.

-- Тогда лучше в гостиную. Нам Шрам от Шпаги сказал на всякий случай не ложиться несколько дней с жёнами.

-- Ладно. Послушай, Горный Ветер, твой отец совсем плох. Он под чичей наговорил такого, в чём трезвый едва ли решился бы признаться. Ему с Алой Лягушкой очень плохо, если он в ближайшее время не разведётся, то он обречён.

-- Я уже понял это, Асеро. Ещё до того как случилось несчастье, понял. Сам его уже уговаривал. Только тут вот какие сложности -- Инти боится нарушить слово, которое ей когда-то дал. Кроме того, боится позора и боится выпустить её из-под контроля, ведь кто его знает, что она от обиды выкинуть может. А теперь, после смерти Жёлтой Туники, он ещё и жениться на ком-то должен, ведь ему не семьдесят лет и даже не шестьдесят, нельзя неженатым быть в его положении...

-- Ну этот вопрос мы как-нибудь решим, а пока пошли его перетаскивать.

Асеро обернулся и увидел, что Инти стоит за его спиной.

-- И вовсе меня не надо перетаскивать, -- сказал он, -- я умею трезветь быстро. Сам дойду и лягу в гостиной. А женить меня за моей спиной не советую. Я всю равно дал обет -- пока Ловкого Змея не одолею или не убежусь, что он мёртв, жениться ни на ком не буду. А свои обеты я на ветер не бросаю.

Сказав это, Инти прошёл в сторону гостиной. Горный Ветер сказал ему в след: