Туда, где живет счастье

– Конечно, Ванюша, конечно, – запричитала Галя, вытирая лицо сыну, – он злой, он уйдет, он скоро уйдет... – Галя гладила сына по голове, прижимала к себе, баюкала, как младенца...

Куров круто развернулся и ретировался в спальню. Нет, он не собирается сдаваться просто так. Менять жизнь из-за какого-то избалованного сопляка?! Это чересчур.

Последнее, что услышал Андрей перед тем, как захлопнуть дверь, была очередная серия слез и тетешканья.

– Мам, мне плохо, у меня голова болит...

– Ничего, Ванюша. Сейчас полежишь, и голова пройдет. Тебе нужно успокоиться...

«Ремня ему нужно, а не успокоиться», – пробормотал про себя Андрей, заходя в спальню. Несколько минут он стоял, раздумывая, что делать дальше. Однако не зря его прозвали «психологом». Что-что, а людей он знал. Или хотел думать, что знает. План возник мгновенно.

Когда дверь открылась и в комнату в обнимку с сыном вошла Галя, Андрей старательно укладывал свои вещи в дорожный мешок. Правда, он их выложил оттуда всего минуту назад, но этого никто не знал, и создалась полная иллюзия сборов.

Галя в растерянности замерла у входа. Мальчик скорчил довольную рожу, но она этого не заметила.

Куров выдавил кривую улыбку.

– Ну что, будем прощаться? Повидались – и хватит.

– Ты что, уходишь?

– А кому я здесь нужен?

– Мне, – еле слышно выдавила Галя.

Куров недоверчиво поднял брови.

– Тебе? – переспросил он. – Зачем?

В комнате повисла тяжелая тишина. Даже Ваня не спешил торжествовать победу.

– Мне, – снова шепотом повторила женщина.

– А разве не ты пообещала сыну, что я скоро уйду? Обещания надо выполнять. Чего бы это ни стоило...

Он не договорил. Галя со всхлипом бросилась ему на шею. Обняла, прижалась, спрятала лицо на груди, замерла в ожидании приговора. Андрей вздохнул. Эх, женщины... Он погладил ее по спине, по плечам, коснулся губами нервной вены у виска. И встретился взглядом с сыном. Мальчик пристально смотрел на них, и в его взгляде смешались боль, зависть и еще что-то странное, чему Куров не знал названия. Мальчик, смутившись, опустил глаза. Андрей провел ладонью по Галиной щеке, вытирая слезы, и ласково проворчал:

– Ладно, Галинка, все нормально... Чего плакать...

– Не уходи, – в последний раз всхлипнула Галя. – Я погорячилась.

Галя высвободилась из его объятий, подобрала упавший на пол дорожный мешок, отнесла к старому шкафу и решительно убрала внутрь.

Потом Галина вернулась к мужу, обняла его за плечи и внимательно посмотрела на сына. Куров принял приличествующий случаю вид: немного гордости и показная отцовская строгость.

– Ваня, – торжественно произнесла Галя, – это твой отец. Он приехал и будет жить с нами. Он много работал, чтобы вернуться к нам. А ты должен себя хорошо вести, чтобы не расстраивать папу. Понял?

Андрей снова встретился взглядом с сыном. Андрей улыбнулся, ожидая улыбки в ответ. Какой нормальный ребенок не радуется возвращению родного отца? Но Ваня смотрел на родителей с прежней настороженностью.

– Что, не веришь? – ласково произнес Андрей.

Ваня резко мотнул головой и жалобно посмотрел на мать: ни дать ни взять брошенный сирота из приюта. Андрея передернуло от отвращения. Этот сопляк вертит матерью как хочет. Все строит из себя несчастного. А если разобраться, в его несчастьях виноват он сам. И никто больше.

– Мам, пусть он все равно уходит. Ну пожалуйста.

– Он не может уйти, – твердо ответила Галя. – Он мой муж и твой папа.

– Я твой муж, – с вызовом сказал мальчик. – А папа мне не нужен.

Куров рассмеялся и крепче обнял жену. Галя молчала.

Ваня молчал. Несколько секунд он переводил взгляд с новоявленного отца на мать, словно ожидая, что они вот-вот разойдутся, что мать опомнится, бросит мужчину и снова обнимет мальчика. Но ничего не происходило. Ваня понял, что проиграл. Громко заревев от обиды, он бросился из спальни. Через раскрытую дверь слышался шум льющейся воды.

– Ничего, – нерешительно сказала Галя. – Привыкнет.

– Конечно, – улыбнулся Андрей. – Обязательно привыкнет. Куда он денется?

Стояла глубокая ночь, когда Куровы собрались спать. Отмывание мальчика от грязи, стирка одежды, приготовление ужина и сам поздний ужин – на все это ушло немало времени. А потом Андрею надо было разобрать вещи, Ване – выучить уроки, а Гале проследить за ними обоими. Да еще и разговорить замолчавшего Ваню.

Наконец Галя сменила халат на ночную рубашку, распустила затянутые в узел волосы и нерешительно оглянулась на мужа.

– Ване, наверно, лучше на кухне постелить, – застенчиво пробормотала она.

– А обычно он где спит?

– Здесь, – Галя кивнула на кровать. – Со мной.

Куров хмыкнул. Ничего себе порядки. Пацан еще, конечно, за юбками не бегает, но все равно уже вышел из того возраста, когда можно спать в одной постели с женщиной.

– Да, на кухне ему, наверно, лучше, – кивнул Куров.

– Там, правда, кровати нет, – робко добавила Галя.

– И что? Предлагаешь нам на кухню пойти? А ему, как барину, двуспальную кровать оставить?

Галя покраснела и отвела глаза.

– Я думала, может, ты там пока поночуешь... пока мы диванчик для него не купим. Или кресло-кровать, – невнятно объяснила она.