Тульский-Токарев. Том 1. Семидесятые-восьмидесятые

— Ничего… Но он очень как-то странно говорил. Знаешь, как будто рассуждал, что сильная личность — может все… Нездорово так рассуждал, тревожно… И сразу после этого — Леху чисто и грамотно делают, и ничего не берут при этом… Не случайное это совпадение…

* * *

В кабинете повисла тишина. Потом Петров-Водкин хрюкнул, но тут же, сделав серьезное лицо, направился к выходу:

— Я сейчас. Вы тут поговорите пока, а я за ручками.

Отец и сын остались в кабинете вдвоем. Наконец Василий Павлович сказал негромко:

— Ну и как прикажешь реагировать? Водкин — человек деликатный, потому здесь ржать не стал, к себе пошел… Все — харэ трепаться! В то время как все здоровые силы пытаются уйти от уголовной ответственности, совершая новое должностное преступление, то есть борются за переходящий вымпел лучших по раскрываемости имени Сутулова, некоторые переживают из-за разбитой хари… Позор!

…Чуть позже, чувствуя все-таки обиду и несогласие сына, прилежно писавшего новую КП, Василий Павлович вернулся к, казалось, уже закрытой теме:

— Ты пойми… Дело ведь не в том, что лень морочиться… Просто… Понимаешь, я без малого двадцать лет в розыске — и не видел ни одного фильма и не читал ни одной книги, где бы хоть как-то похоже рассказывалось о том, как на самом деле совершаются и раскрываются преступления. Потому что в книгах и фильмах должно быть красиво и интересно. А в жизни — в жизни все намного проще и приземленнее. В абсолютно подавляющем большинстве случаев самая простая и банальная версия и оказывается самой реальной — наиболее близкой к тому, что на самом деле случилось. Но есть любители романтизировать — и у нас в розыске, кстати говоря — тоже. Знаешь, такие пиздоболы, которые вместо того, чтобы работать, начинают версии перебирать — и заходят, бывает, далеко. Мне и про Достоевского доводилось слышать, и про мистику, и даже, извини, про внеземные цивилизации. Это — дело такое только начни, так заговориться можно — до сумасшествия один шаг останется… Люди так себя сами утешают и развлекаются — чтобы жизнь не казалась слишком серой, обыденной и прозаичной… «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман»… или «все возвышающий»? Не важно. Это я к чему — по поводу Лехи твоего… Там, с ведром, — действительно что-то… Какой-то перебор…

— Так скажи своим, в отделении, — вскинул голову Артем.

— Что сказать? — перебил его отец. — Что с ведром перебор? Что были какие-то странные слова непонятно кого на соревнованиях?

Артем молчал — крыть было нечем. Василий Павлович улыбнулся и потрепал сына по волосам:

— У этой странной истории есть две более-менее логичных версии, вытекающих из той информации, которую ты мне сообщил. Версия первая: у нас в городе появился некто — будущий (а может быть, уже и настоящий) суперпреступник и монстр. Вынашивая амбициозные планы и готовясь к будущим суперпреступлениям, этот гражданин тренируется пока на боксерах — призерах городских соревнований. То есть мы имеем пролог жуткого кошмара. И кровушки этот упырь, не оставляющий следов, и которого даже не разглядеть в толпе, еще попьет. Версия вторая: просто шпана, просто какие-то детали мы не знаем. Может, и Леха — по миллиону своих сугубо личных причин — не хочет говорить всего. Может, он чьей-то жене или дочке под юбку залез, а теперь стесняется… Короче — простая история, в которой мы просто чего-то не знаем. Ну, а теперь скажи мне: какая из двух версий приведет нас в сумасшедший дом, а какая — если и не даст раскрытия, то хотя бы позволит нам остаться нормальными людьми в реальной, а не киношной жизни?

— Вторая, — через силу, но все-таки улыбнулся после небольшой паузы Артем.

— Слава Богу, — с облегчением вздохнул отец. — А то я уж думал, что ты… это… Бубен Верхнего Мира услышал… Мистика — это дело такое, серьезное. Головой ебануться очень легко. …А что касается моих, из отделения, — просто на реверансы для Лехи людей нет. У нас сейчас как раз серия — развратные действия по малолеткам. И она — под сукном. Но — вчера поймали эту мразь. Сейчас из него выколачивают душу. Доказательств — ноль. Ты сам понимаешь, какие приметы и опознания у испуганных детей в 10–12 лет… Потому — либо выбьют и закрепятся, либо — могут быть проблемы.

— Понимаю…

Больше к истории с Лешей Суворовым не возвращались. Артем понемногу успокоился, умом приняв правоту отца. Самое странное заключалось в том, что опытный розыскник Токарев действительно интуитивно угадал в одной из двух своих с ходу выдвинутых версий. Но Артему стало бы по-настоящему жутко, если бы он узнал, какая из этих версий действительно — реальная…

Тульский

10 сентября 1979 г.

Ленинград, В.О.