Туман и Молния. Книга V

Они ничего не спросили у него, почему? Они терялись в догадках, но им даже в голову не пришло поговорить с ним. Неужели они тоже не считали его за человека, а сам он чувствовал себя человеком? Таким же, как эти люди? Они были словно в другом мире, словно за стеклом, и у него не возникало никакого желания разбить эту преграду и стать одним из них. Их отношение к нему не покоробило его, не расстроило и не взволновало, Орел, наверное, почувствовал бы то же самое, если бы его облаял на улице бездомный пёс. Ну и что? Он бы тут же забыл про него. Такими же далёкими, чужими и не стоящими внимания были для него сейчас и эти люди. Просто данность. Глупо было бы реагировать на пса, столь же равнодушно он отнёсся и к унижению от этих людей. Он ничего не обдумывал, он его просто не заметил. Настолько ему было всё равно, что происходит с ним, и вокруг него. И Орлу стало вдруг не по себе. Он должен очнуться! Очнуться! Проснуться! И это была не свобода! Мнимая свобода! Это был плен! И он не Никто! Он князь Арел! Князь Арел, который думает, строит планы и обижается на людей, потому что они ему не безразличны и он один из них! И он не хочет больше быть другим!

– Я хочу быть снова собой!

И он закричал.

Твёрдые жесткие руки тормошили его. Крепкие пальцы, словно каменные, какая же в них была сила! Разогнут железные прутья решетки, если понадобиться. Это Ник.

– Арел? – спрашивает он спокойным будничным голосом, он давно уже привык к тому, что Орёл часто вскакивает с криком по ночам.

И словно подтверждая, что всё как обычно Орёл вскакивает с кровати, несмотря на головокружение, от которого темнеет в глазах.

Никто снова укладывается на бок, утыкаясь изуродованной половиной лица в подушку, но не закрывает глаз, его глаза блестят в темноте, и он наблюдает, как Орёл зажигает свечи, шарит по столу, гремя бутылками.

– Что ты ищешь?

– Еду!

–?

– Мне плохо! Мне нужно поесть! Мне нужно привести себя в порядок! Я… Я не хочу, не хочу становиться таким как ты!

Никто зевает.

– Понятно, – говорит он равнодушно. Очередной бред Арела, что ж, он давно привык к этому.

– Чёрт! Здесь нет ничего! Ник!

– Арел, у нас здесь нет еды.

– А ты сам, когда ел?

– Вчера, мы ели…

– Ник! Ты голодный!

Никто тихо смеётся и ничего не говорит.

– Что ты ел?

Никто на секунду задумывается.

– Овощи, я не помню названия, они совсем сгнили, – он снова смеётся.

– Ты ел гнилые овощи?!

– Слуги их пожарили, все ели. И ты тоже.

Орёл делает движение головой, словно отгоняет от себя назойливую муху.

– И я?

– Да.

– А Энрики?

– И Энрики.

– Он кололся снова «водой»?

– Да, – отвечает Никто, не логичность вопросов Орла, его не смущает.

– Я обещал тебе золотые горы, когда принимал в команду, обещал прибыли, земли, рабов! А что в итоге! Гнилые овощи!

– Морковь.

– Что?

– Я вспомнил, там была морковь, и …

– Перестань! Перестань, Ник, мне стыдно!

– Успокойся. Я неплохо поднял у Дима в Колизее.

– Ага! И всё отдал мне!

– Не всё. Просто чтобы восстановить улицы нужно много…

– Улицы! Улицы всё сжирают! А мои люди голодают! Я дерьмовый хозяин! И я сам голодный! Мне надо поесть! И выпить кофе, у нас есть кофе? Или воды на худой конец!

Никто слегка шевелит губами, словно проговаривая про себя новую фразу.

– Я ни хочу умирать! Я сейчас был живым трупом, ходячий труп! Это страшно! Я должен ценить своё тело, ухаживать за ним! Контролировать его! Мне надо поесть! Я хочу есть!

– Ну, так иди и поешь! Кто тебя держит! Только не ори здесь, среди ночи! – Никто пытается улечься поудобнее, закрывает глаза.

– Это было страшно! Это невыносимо! Я человек! Я хочу быть человеком! Это такое счастье, я этого не понимал! Мне надо помыться! От меня воняет!

Никто снова открывает глаза и издаёт вздох, усталости.

– Есть вода?– Орёл бросается в смежную комнату, гремит кувшинами.

– Ник! Позови слугу, пусть принесёт тёплой воды!

– Помойся холодной, а?

– Ты что издеваешься! Она ледяная!

– Арел иди в жопу!

– Почему так холодно! Почему не растоплен камин! Позови слугу!

– Что толку, если нет топлива.

– Топлива?

– Дерева! Дрова! Уголь, я не знаю…

– Ладно! Я сам! Я пойду вниз, и всё сделаю сам! Вы тут загнётесь без меня, от холода и голода и никто и пальцем не пошевелит, чтобы хоть что-то сделать!

– Я не чувствую ни того ни другого, Арел…

– Я знаю! Это меня и пугает! Я хочу чувствовать! Я хочу чувствовать голод, холод, всё! Все проявления и эмоции! Как человек, а не как собака подзаборная!

Никто смеётся.

– Что на тебя вдруг нашло?

– Ничего! Просто побыл немного не в своей шкуре!

– А в чьей? Собаки подзаборной?

– Нет! Ник! Я был тобой! И … И это было неправильно, если ты так живёшь…

– Очередной глюк Арел…

– Я был бы рад этому! Пусть это окажется всего лишь дурным приходом, потому что, если это твоя жизнь, то это ад! Почему ты ничего не сказал им? Не объяснил? Хотя да, ты же не знал язык толком, они бы ещё больше испугались, и твой голос…

– Что объяснил? Кому?

Орёл бросается к нему, резко хватая, сжимая его лохматую голову в своих руках, прижимая к себе.