Туман войны

Но что мне запомнилось из моего сумбурного знакомства с «суперами», так это их необычайные зоркость и слух. Выходит, они ВИДЕЛИ людей Гарсиа и сначала нападать не хотели? Бред, но судя по следам, получается именно так: увидели, сблизились, огня открывать не стали, и лишь подорвавшись на минах… Нет, все равно бред, оставим размышления на более спокойное время, а сейчас нужно уходить. Сориентировавшись по направлению, я оставил все нетронутым, лишь собрал оружие и боеприпасы, в две ходки утопив все под водопадом. На возню времени не было, просто погнул стволы и постарался бросить в самое глубокое место озерца. Глянув на часы, понял, что выбиваюсь из графика, и припустил рысью. Уже отбежав на приличное расстояние, услышал, что с места гибели амеровских диверсантов доносятся отрывистые команды на испанском. Следовало поторапливаться.

Успокоив дыхание и вынув пистолет, стал осторожно продвигаться в сторону реки, поскольку именно там развернулись основные события минувшей ночи. Пройдя метров сто на восток, я присел у ржавого остова какого-то грузовика, оплетенного лианами практически целиком и напоминавшего необычной формы валун. Хотя, вообще-то, в любом лесу творения человеческих рук, даже спустя годы, выдают себя слишком правильными очертаниями, не сливаются они с тем, что придумала мать-природа. Рыдван, у которого я затаился, был когда-то средних габаритов пикапом небесно-голубого цвета, судя по пятнам слезшей лет двадцать тому назад краски. Сидя у правой передней стойки, я внимательно осмотрел место боя.

Стоп, вот оно: часовой… Нет, их трое. Одного просто трудней обнаружить, а этот — здоровенный мужик в полной выкладке, с потертым «паратрупером»[51]

наперевес. Навздевал парень на себя почти все, что положено по усиленному варианту: «разгрузка» оливковой расцветки топорщилась от напиханных магазинов к винтовке, слева на поясе, почти у самой пряжки, черная массивная кобура с пистолем, скорее всего это «кольт» девятьсот одиннадцатого года. Только вместо каски этот шкаф, обвешанный оружием, носил обычное кепи с длинным козырьком, теперь надетое задом наперед, в подражание американцам. Также, как и его заграничные «братья», этот конкретный вояка перемалывал массивными челюстями «бабл гам», не забывая при этом окидывать все вокруг пристальным взглядом исподлобья.

Двое его товарищей, одетых более легко и оставивших оружие сваленным в куче у ног бдящего «человека-горы», обыскивали покойников, сортировали их и складывали в две шеренги, стараясь, чтобы трупы не особо глодала мошкара, роившаяся над раздувшимися и посиневшими телами. Своих я узнал сразу: три тела федералы оттащили в сторону и запаковали в пластиковые мешки. Так, все понятно: вывезут на базу и попытаются идентифицировать. Нужно спешить, пока не пришел транспорт и те двое заняты шмоном.

Убрав пистолет в кобуру, я вынул из кармашка удавку и, осторожно обходя здоровяка справа по дуге, стал подкрадываться к нему сзади. Стрелять в такого детину или совать ему нож под лопатку не имело смысла: парень был здоровым как бык и, вполне возможно, успел бы вскрикнуть, предупредив своих корыстолюбивых приятелей, а тогда шума не избежать. Удавка у меня самая обычная, из рояльной струны, закрепленной на двух ручках, которые выстругал сам, подгоняя по руке. Учился я искусству обращения с этим видом оружия все у того же веселого дядьки из подмосковного учебного центра. Самое главное, внушал нам этот седой как лунь крепыш, не смотреть на цель пристально, чтобы человек не смог почувствовать ваш взгляд; нужно быстро накинуть удавку и провести прием. Только в этом случае жертва не успеет крикнуть или оказать сопротивление. Огнестрельное оружие, даже глушеное, при снятии часового не дает нужного результата, и остается только этот способ, самый действенный и безотказный. Стрельба в нашем деле — это вообще крайний случай. Майор рекомендовал именно рояльную струну, чтобы крови из тушки вытекло как можно меньше или не было вовсе. Спрятанный труп не так скоро обнаружат, а вот пролитую кровь собачки, к примеру, могут чуять за три километра.

Состав, которым я обмазался перед выходом из пещеры, стал подтекать, и на меня тут же набросилась мошкара. Чихнуть или хлопнуть себя по лицу не было никакой возможности, вообще все движения мои совершались пофазно, чтобы ни звуком, ни запахом себя не обнаружить. Спина бугая-федерала уже была в каких-то пятнадцати метрах. Шаг за шагом я подкрадывался все ближе и ближе, вот уже стали слышны голоса обоих напарников часового:

— Анхель, посмотри, я золотой крест нашел. Завтра гульнем в «Арриве»!..

Еще два шага, и я чую запах пота, оружейной смазки и разогретой солнцем кожи ременной сбруи часового.

— Везет тебе, у меня только мелкие деньги да пара коронок зубных, особо не разгуляешься. Крест-то хоть правда золотой?..