Туманы и чудовища

Камни на дороге становились все мельче. У ограды они превратились в дробленую гальку, которая приятно шуршала под ногами. Дверь в особняк Дэси была когда-то ярко-алой, но под напором стихий растеряла свой цвет. С металлического молотка смотрела чудовищная рогатая голова. Леда вздрогнула и прищурилась: кольцо замыкалось коваными крыльями, и она вспомнила утреннюю встречу. Которая ей, похоже, привиделась. Нужно бы разыскать Тиля, но сначала она разберется с Агатой Дэси, у двери которой исчезала тонкая ниточка ее самодельного механога.

Леда оправила мундир и сглотнула. Раньше она смогла бы поддеть мизинцем край оборванной магической нити под молотком и все починить: в таком большом доме стук должен был оповещать хозяина о гостях, в каком бы уголке тот ни находился, а для этого без магии не обойтись. Сейчас Леда могла только снова пожалеть о том, что решилась сюда подняться. Может, разумнее было еще раз поговорить с Лисой: Леда наверняка пропустила какие-то важные детали. Но не успела она развернуться, как дверь приоткрылась и из темного проема вывалился человек.

Леда не была готова к такому повороту событий, но все же смогла удержаться, сделав шаг назад. Неизвестного она поймала, приподняв руки, и он повис на ней, словно марионетка, которой обрубили нити. Из легких Леды выбило весь воздух, и она смогла только чуть опустить взгляд. Темная шевелюра. Синий камзол. Светлые туфли, совсем не подходящие для здешних дорог.

Дверь с шумом закрылась, кованые крылья бряцнули о дерево, а человек в руках Леды охнул и поднял на нее взгляд.

Незнакомец был взъерошенным и нервным, с синими, как горное стекло городов К’Ланса, глазами, аккуратным носом и легким пушком над тонкими губами. Несколько мгновений он просто смотрел на Леду, а потом моргнул и зашевелился, пытаясь высвободиться из ее хватки.

– Прошу прощения. – Он отряхнул камзол, улыбнулся, глядя куда-то на значок Леды, а потом поднял взгляд. – Дэси сегодня не в духе. Хотя, с учетом обстоятельств… я стараюсь поддерживать его, сами понимаете, один, на продуваемой всеми ветрами скале…

Улыбка незнакомца была странно грустной. Леда подметила, что вышивка на его камзоле в нескольких местах отсутствует, как и одна из золоченых пуговиц на правом рукаве. Частенько падает? Настолько рассеян?

– Ах да, куда же запропастились мои манеры? – Мужчина приложил левую руку к груди и слегка поклонился. – Расион Деж, к вашим услугам.

Расион Деж. Имя казалось Леде знакомым… кажется, с кем-то из Дежей она виделась в своей прошлой жизни. На одном из приемов? Или, может, еще раньше – когда родительский корабль пришвартовывался у очередного яркого берега?

– Ледаритри Астарада, – выпало изо рта Леды прежде, чем она бы остановилась. Похоже, сработал рефлекс юности: на приемах ей приходилось знакомиться с кучей людей, которые только и умели, что кланяться.

Деж приподнял темные изогнутые брови:

– Астарада?

Он посмотрел куда-то за спину Леды, и та усилием воли не обернулась. Она знала, что позади высится дом ее предков.

Деж окинул новым взглядом ее мундир и чуть ли не подпрыгнул.

– Рыбьи небеса, да вы тот самый Коготь из столицы! Признаться, я и не думал, что слухи правдивы. Те, последние, из Двужилья, даже не стали осматривать дом…

– Ваари? – закончила Леда и вспомнила одноэтажную хибарку, которую близнецы Ваари оставили, переселившись в шумный дом Штормов.

Расион Деж осекся и прищурил яркие глаза.

– Его… его вроде бы обыскали. Да, точно. Ваари ведь известен! Я о том рыбаке… как уж его… все забывают о рыбаках, а этого делать не стоит!

Его почти затрясло от праведного гнева. Леда помнила, какими бывали Рыбные, но не думала встретить здесь, так далеко от Города-Грозди, хоть кого-нибудь, кто молчал в Рыбьем хоре.

– Аташи?

– Да! Именно! – Деж взмахнул рукой. – Вопиюще несерьезное отношение к работе. Но вы ведь Благой Коготь, не стоит ожидать от вас такого же. К тому же… – Он отвел взгляд, а потом и вовсе обернулся на дверь особняка Дэси. – Вы хотели поговорить с ним? Сейчас не лучшее время.

– А вы… родственник?

Деж изменился в лице: его синие глаза потускнели.

– Едва им не стал. Видите ли, Агата Дэси должна была стать моей невестой.

Так вот о чем говорила Колючка Соль. Не стоило удивляться: в семействах верхнего яруса о браках договаривались заранее. Пропавшей Агате вскоре должно было исполниться восемнадцать, и она могла унестись с Расионом Дежем, человеком, которого отец не одобрял, на все четыре стороны в то же мгновение. Неудивительно, что у старика Дэси был на него зуб. А вот Деж все еще пытался разделить его горе: терпел выдворения за дверь, раз за разом возвращался. Жил он в одной из многочисленных пустующих комнат особняка. Более того, он сообщил Леде, что является главным подозреваемым в деле Агаты – вернее, являлся, пока не выяснилось, что в ночь ее исчезновения он стоял в верхних рядах Рыбьего хора в Двужильском соборе. В Инезаводи он остался, чтобы во чтоб бы то ни стало отыскать свою суженую.