Туманы янтарного берега

Сквозь пелену забвения, Феликс мог слышать лишь отголоски нарастающего шума. Это был возобновившийся хриплый крик женщины-экстрасенса и усилившийся плач девочки, лежащей поверх трупа своего животного. Феликс отметил, что собаке наконец таки удалось сбежать из царящего безумия и прекратить собственные страдания, эта нелепая на первый взгляд мысль подарила ему какое-то облегчение. Он перебирал руками и ногами, не в силах подняться. Наконец ему удалось нащупать спиной стенку шатра и навалиться на неё. Теперь, сквозь помрачение и головокружение, он видел, как в помещение вбежали люди, судя по их униформе, это были сотрудники службы безопасности парка.

Двое из них склонились над лежащим здоровяком. Тот, тем временем, перебирал руками, как будто пытаясь что-то нащупать на своей груди, его огромная грудная клетка понималась и опускалась с большой частотой.

Один сотрудник оказался рядом с Лизой, ещё один пытался успокоить орущую женщину-экстрасенса, которая изо всех сил вопила, будто бы Лиза убила её мужа.

Последним, что увидел Феликс до того, как потерял сознание, было то, как двое сотрудников начали оказывать помощь здоровяку. Один их мужчин в форме крикнул:

«– У этого похоже сердечный приступ, зовите медиков! Быстрее!»

Затем, наиболее умелые сотрудники отвели в стороны линии подтяжек здоровяка и не церемонясь, разорвали на нём его засаленную футболку. Оказалось, что татуировки не ограничивались одними только руками. Всё туловище здоровяка было покрыто месивом из татуировок и наколок. Огромный, татуированный живот теперь напоминал воздымающуюся и опускающеюся гору, с вулканическим кратером в виде пупка. На самой груди мужчины, помимо прочих татуировок, была такая, которая изображала три, расположенные один за другим, профиля. Это были выполненные абсолютно неумелым, в художественном отношении, мастером профили трёх знаковых фигур в истории России, сформировавших современную страну и её общество – Ленин, Сталин и Путин, причём первый и последний имели до боли похожие друг на друга черты, в то время как профиль Сталина, из-за странно-изображённых усов, подозрительно походил на своего главного исторического антипода.

Сотрудники преступали к непрямому массажу сердца, к процедуре, в отношении которой они располагали только некоторой теоретической информацией. Поэтому самый бойкий сотрудник возложил сложенные вместе ладони как раз на один из профилей «вождей» и в следующий миг была сделана первая компрессия, сопровождаемая характерным звуком переламываемых рёбер.

В этот самый момент Феликс потерял сознание.

Приходя в себя, мужчина обнаружил ,что он очень хорошо помнил о событиях, предшествовавших его потери сознания. Он находился в неудобной постели, которая ужасно скрипела при малейшем движении. Осмотревшись, он понял, что находился в бюджетном лечебном учреждении, скорее всего в приёмном покое. У него болела голова и сохранялось лёгкое головокружение, подоспевший дежурный врач объяснил Феликсу, что с ним всё в порядке, просто сотрясение, но не было никаких серьёзных травм. Затем, к мужчине подоспел сотрудник полиции. С его появлением Феликс тут же понял, что его опасения подтверждались, случившееся в шатре в парке грозило вылиться на него и Лизу проблемами правового характера. Однако, после непродолжительной беседы с сотрудником полиции, который намеривался взять у Феликса объяснительную относительно произошедшего, стало ясно, что опасения были преждевременными.

Мужчина, котный причинил Феликсу сотрясение, уже был неоднократно судим за причинение тяжких телесных повреждений. Для следователей не стало неожиданностью, что он вновь попал в подобную историю.

«– Ну, это был его, так сказать, финальный аккорд» – заявил полицейский прапорщик.

Поймав недоумевающий взгляд Феликса, полицейский поспешил пояснить, что мужчина-садист скончался ещё до прибытия скорой помощи. Вскрытие только предстояло, но врачи единогласно сошлись на остром инфаркте миокарда. Что, конечно же, было странным, ведь все медицинские освидетельствования, что его заставляли проходить пока он работал с труппой артистов, не выявляли у него никаких проблем с сердцем.

«– Но это впоследствии всё прояснится. У нас теперь работа с его дурной бабой» – говорил не в меру болтливый, очевидно испытывающий дефицит в общении, прапорщик – «Она алкоголичка, тоже работает в труппе. Она теперь утверждает, что ваша девушка убила этого её сожителя»

Феликс обомлел не от беспочвенного обвинения, а от того, что незнакомый человек вдруг назвал Лизу его девушкой. Такая, незаметная, на первый взгляд, вещь, возымела на мужчину самый позитивный эффект.

Полицейский посоветовал не о чём не волноваться, сказав, что со всех участников происшествия объяснения были уже получены, и теперь для Феликса и «его девушки» эта история вроде как заканчивалась.