Туннель в небе

– Вопрос о процедуре собрания. Прежде всего следует выбрать временного капитана.

Род быстро ответил:

– Согласен. Джимми, твое предложение снимается. Предлагайте кандидатуры временного капитана.

– Пусть Род Уокер будет временным капитаном!

– Кончай, Джимми! Я не хочу быть временным капитаном.

Был избран Рой Килрой. Он взял воображаемый молоток и объявил:

– Предлагаю Куперу быть секретарем – организатором нашего собрания.

Джимми Трокстон отозвался:

– Для чего длинные речи? Выберем Рода и пойдем спать. Я очень устал.

– Замечание не по делу. Слово предоставляется Гранту Куперу.

Купер встал. Огонь костра освещал его красивое лицо и курчавую короткую бородку. Род потер тощую растительность на своем подбородке и пожалел, что не выглядит, как Купер. Купер был одет лишь в поношенные шорты и мягкие сапоги, но держался с легкостью и достоинством, которые даются оратору многолетним опытом.

– Друзья, – сказал он, – братья и сестры, мы собрались сегодня вечером не для выбора временного капитана отряда, а для основания новой нации.

Он сделал паузу, чтобы сказанное было всеми осознано.

– Вы знаете, в какой ситуации мы оказались. Мы горячо надеемся, что будем вызволены отсюда, и я больше всех остальных… я даже пойду так далеко, что заявлю, что нас обязательно освободят… в конце концов. Но мы не знаем и не можем даже предположить, когда это будет. Это может быть завтра… или через тысячи лет у наших далеких предков. – Последнее он произнес очень торжественно. – Но когда большая часть нашей великой расы восстановит связь с нами, то уже от нас, маленькой группы, собравшейся здесь сегодня вечером, зависит, что встретит на этой планете Земля – цивилизованное общество… или блохастых тварей, утративших свет разума, без языка, без промышленности… или вообще ничего не встретит, кроме чисто обглоданных костей.

– Но не моих! – выкрикнула Керолайн.

Килрой сердито посмотрел на нее и призвал к порядку.

– Не твоих, Керолайн, – серьезно согласился Купер. – И не моих. И никого из нас. Ибо сегодня вечером мы делаем важный шаг к тому, чтобы наша колония выжила. Мы бедны имуществом – и мы сделаем все, в чем нуждаемся. Мы богаты знаниями, мы храним основы знаний нашей великой расы. Мы должны сохранить их… мы обязаны сделать это!

Керолайн заполнила драматическую паузу в речи Купера своим громким шепотом:

– Красиво говорит, правда? Выйду-ка я за него замуж.

Он сделал вид, что не заметил этого высказывания.

– Каково важнейшее знание, добытое нашей расой? То, без чего все остальное бесполезно? Какое пламя мы должны поддерживать подобно древним весталкам?

– Огонь! – выкрикнул кто-то.

Купер покачал головой.

– Письмо!

– Десятичная система!

– Атомная энергия!

– Колесо, конечно!

– Нет, ничего из этого. Все это важно, но ничто из этого не является краеугольным камнем. Величайшее открытие человечества – правительство. Сделать это было труднее всего. Более индивидуалистичные, чем кошки, мы тем не менее научились объединяться эффективнее, чем муравьи или термиты. Более дикие и кровожадные, чем акулы, мы научились жить вместе мирно, как овцы. Все это было не так легко. Вот почему принятые сегодня вечером решения должны определить наше будущее… а возможно, и будущее наших детей, наших внуков, наших потомков в неизвестном будущем. Мы выбираем не временного вожака недолговечного отряда – мы выбираем правительство. И мы должны выбрать главу нашей новой нации, мэра нашего города-государства. Мы должны выработать конституцию, пункты которой объединят нас. Мы должны организоваться и спланировать наше будущее.

– Слушайте, слушайте!

– Браво!

– Мы должны установить законы, выбрать судей, наметить правила на все случаи жизни. Возьмем, например, сегодняшнее утро, – Купер повернулся к Роду и дружески улыбнулся ему. – Ты знаешь, Род, я ничего против тебя не имею. Ты действовал мудро, и я счастлив, что ты сумел соединить милосердие и справедливость. Никто не осудил бы тебя, если бы ты поддался гневу и убил бы этих четырех… антиобщественных индивидуалистов. Но справедливость не должна быть прихотью диктатора. Мы не можем допустить, чтобы наша жизнь зависела от твоего характера – плохого или хорошего. Ты согласен со мной?

Род не ответил. Он почувствовал, что его обвиняют в плохом характере, в том, что он тиран и деспот, что он опасен для группы. Но он не мог доказать этого. Замечания Купера сделаны очень дружественным тоном… и все же они направлялись именно по его адресу.

Купер настаивал на ответе:

– Ты согласен со мной, Род? Не так ли? Ты ведь не хочешь абсолютной власти над жизнью и правами всех нас? Ты не можешь этого хотеть! Не так ли? – Он подождал.

– Что? О, конечно! Я согласен с тобой.

– Прекрасно! Я был уверен, что ты поймешь правильно. Должен добавить, что ты прекрасно придумал собрать нас всех вместе. С этой работой ты хорошо справился. Я не соглашусь ни с кем, кто бы вздумал упрекнуть тебя. Ты поступал наилучшим образом, а дальше – кто старое помянет, тому глаз вон. – Купер опять дружески улыбнулся ему, и Род почувствовал себя так, как будто был покрыт слюнявыми поцелуями.

Купер обернулся к Килрою: