Тупой панк-рок для интеллектуалов

Была переаранжирована «Панк-рок-песня» в ска-стиле (тогда ска-панк в России играли только Distemper и SpitFire). На записи партию трубы сыграл экс-трубач «Ногу свело!» и «Бригады С» Игорь Трусов. Инструментал «Отдыхать!» планировалось записать с серф-звуком, однако это не особенно удалось. Мы сделали регги-аранжировку для «Баллады о работе», а гитары на «1975» были стилизованы под тяжелый буги а-ля ZZ Тор. Нами также была записана кавер-версия песни Personal Jesus для планировавшегося к выходу на «Филях» российского трибьют-альбома Depeche Mode. На альбоме было немало и стандартного для нас стаффа: «Нам не нравятся те, кому не нравимся мы», например, «Я тебя люблю» или «Поезд в сторону “Арбатской”». У «Поезда…» долгое время не было припева, вернее, текста в припеве. Песня была уже записана всеми остальными, и на следующий день мне предстояла запись вокала. В голове не было ни одной достойной мысли, и в итоге припевом стала фраза, услышанная мной в метро на «Смоленской». Тетка-диктор оповестила пассажиров о том, что прибывающий поезд в сторону станции «Арбатская» дальше не пойдет. Абсолютно «левая» фраза, не имевшая до той поры никакого отношения к имевшемуся тексту песни, отлично вписалась в контекст.

Мы опять терялись в предположениях о том, что из сочиненного и записанного нами на этот раз найдет понимание у радио-начальства. И опять наши осторожные предположения остались лишь предположениями. Мы искренне считали возможными радиопеснями «Панк-рок-звезду» и «Балладу о работе».

Никогда не делая миксов «помягче» и уж тем более не сочиняя песен специально «в формат», мало того, стремясь к максимально жесткому звуку на записях, мы тем не менее всегда надеялись на то, что FM-эфир будет пробит нашими песнями.

Андрей Пастернак, работавший с группой на этом альбоме, к сожалению, не имел никакого опыта записи жестких групп. Он применял технологии и методы, которые были им с успехом опробованы на группах типа «Неприкасаемые», но к нашему звуку это не имело никакого отношения. Так, например, он подмешал к акустическому звуку ударных еще и сэмплированные звучки, студийными обработками несколько размыл гитарный дисторшн, а в окончательном миксе пытался вытащить на первый план голос.

В итоге мы остались не очень довольны тем, как звучит «Посадки нет», даже несколько обломались поначалу. Однако несколько вещей, «Поезд…» например, звучат на альбоме именно так, как нужно. В меру поп, в меру панк. К тому же нельзя забывать, что этот альбом добыл нам через полтора года швейцарский тур (именно «Посадка…» рассылалась нашим тамошним менеджером Леной в клубы), именно он первым случайно попал в руки к Мотти, гитаристу японских SOBUT, в результате чего мы отправились в японский тур.

«Посадки нет» также оказался первым альбомом в нашей истории, который записывал тот же состав музыкантов, который сочинил песни для него. До этого нам ни разу не удавалось дожить до записи, сохранив цельность коллектива. В «Украл…» были Родины песни, в Best Before… – петуховские, в первом альбоме – песни Ленина, тогда как самого Ленина уже не было и в помине.

Альбом был записан. Со второй половины августа началось его сведение, а 18 августа в стране случился финансовый кризис. Дефолт ударил по всем без исключения. Средний класс мигом потерял все свои сбережения. Люди, только-только вошедшие во вкус человеческой жизни, начавшие позволять себе думать не только о хлебе насущном, но еще и о пластинках, журналах, кино, книгах, впали в затяжную депрессию, и не многие смогли в конце концов оправиться от нее. Фэны перестали ходить на концерты, у людей не хватало денег даже на метро.

Все цены в рублях мигом поднялись в три-четыре раза, в том числе и студийное время. «Фили» не могли выкупить альбом у студии в течение нескольких месяцев. Клубы не могли себе позволить поднять цены на вход в соответствии со скакнувшим курсом доллара и компенсировали свои убытки за счет снижения гонораров и процентов для музыкантов.

И так жившие крайне небогато, мы моментально стали просто нищими. Людям стало не до концертов, а именно концертные деньги были для нас основными средствами пропитания.

До 18 августа 20 рублей (столько стоил в среднем билет на «Тараканов!» в «Р-клубе») были шестью долларами. После – стали двумя, а чуть позже превратились вообще в ничто.

Наступило крайне грустное время. Альбом был записан совсем за другой прайс, нежели его теперь можно было продавать. Розничные цены на кассеты и CD хоть и ощутимо возросли, но все равно не соответствовали реальному скачку курса. Теперь для того, чтобы хотя бы вернуть затраченные на запись средства, нам нужно было продавать пластинку такими нереальными тиражами, на которые мы и «Фили» никогда не были способны. Австрийские CD умерли как класс. Теперь все лейблы в стране срочно переходили к освоению новой ценовой позиции, т. н. «упрощенное издание».