Тур поехавшей крыши

— Помянешь черта, а он уже тут как тут, — проворчал Маркиз, направляясь к двери, — ну что еще случилось? Опять ключи забыла?

— Ленечка! — запыхавшаяся Лола влетела в квартиру. — Что я узнала! Ты не представляешь!

— У соседей что — снова сбежал хомяк? — поинтересовался Маркиз, осторожно вынимая у Лолы из рук Пу И.

Песик тут же принялся кашлять, потому что Лола в волнении слишком сильно его сжимала.

— Какой хомяк? — отмахнулась Лола. — Ты слушай!

Лола с песиком вышли на улицу с определенной целью — отомстить вероломной вороне, которая изменила их любимому попугаю. То есть такая цель была у Лолы, а Пу И просто хотел подышать воздухом и пообщаться с другими маленькими собачками.

Но на сосне ворон уже не оказалось, Пу И потянул Лолу в сквер, но не успели они дойти, как пошел дождь. Пу И скуксился, Лола взяла его на руки и свернула к дому.

Открыв подъезд своим ключом, Лола увидела, что в будочке консьержки происходит что-то чрезвычайное. Дверь была открыта, на табуретке сидела уборщица Зинаида и стонала, раскачиваясь из стороны в сторону. Аделаида Семеновна суетилась возле нее с мокрым полотенцем.

— Ох! — стонала Зинаида. — Ох, головушка моя бедная! Ох, видно, помру скоро!

Поскольку отношения с консьержкой были у Лолы в последнее время весьма натянутые, она не стала подходить и участливо спрашивать, что случилось и чем бы помочь. Тем более, что со стороны было видно — Зинаиде не так уж плохо, работает она в основном на публику.

Лола задержалась возле входной двери, потому что Пу И запутался в поводке, а когда уразумела суть разговора, то нарочно спряталась за угол, чтобы ничего не пропустить.

— Зина, да что случилось-то? — вопрошала консьержка. — Кто тебе в лоб дал?

— Ох, Ада, там такое было! — Зинаида приняла из рук приятельницы полотенце и стакан воды. — Такое было!

Она выпила воду и заговорила спокойнее.

— Значит, сегодня мою я в третьем подъезде не в очередь, потому что жиличка из сорок шестой нажаловалась, что грязно. Сами натопчут, а я непременно убирай за ними! Я прямо так управдому и сказала — их много, а я одна!

— Ты не отвлекайся, — посоветовала Аделаида Семеновна, — тебе надо силы беречь…

— Точно, сил совсем нету, — согласилась Зинаида, — значит, работаю я шваброй, и слышу, что в сорок пятой квартире жуткий скандал происходит.

— Это где профессор старый живет?

— Угу, Андрей Януарьевич. Приличный такой человек, одинокий. Квартира хорошая, я предлагала ему прибрать там, постирать, но он отказался.

«Правильно сделал, — подумала Лола, — эта Зинаида — та еще штучка, все что увидит или услышит — сразу по двору разнесет, да еще от себя прибавит, чего не было».

— Дочка у него уехала в Америку, — продолжала Зинаида, — и ходит какой-то малахольный парень — не то племянник, не то просто ученик бывший. В общем, обокрал его этот Иннокентий вчистую, у профессора одни стены остались.

— Да что ты! — ахнула Аделаида. — Быть не может!

— Вот совершенно точно слышала! — горячилась Зинаида. — Телевизор переносной, японский, видик, шубу норковую, до самого пола — от жены покойной осталась, вазы напольные китайские — две штуки, денег сто тысяч рублей — в шкафу под бельем лежали, одних ложек серебряных — двенадцать штук!

— С ума сойти, — пригорюнилась консьержка, — так копишь, копишь на старость, а родственники все и заберут…

— А самое главное, — перебила ее Зинаида, — племянник этот часы золотые украл. Дорогущие!.. Красоты неописанной — все в бриллиантах, и еще там камушки разные. Очень профессор по этому поводу разорялся! Больше всего часы эти жалел…

Услышав про часы, Лола навострила уши. Зинаида известна была в доме, как неуемная болтушка и врунья, но верно было и то, что на пустом месте придумать она ничего не могла. Стало быть, скандал в профессорской квартире был. И фигурировали там пропавшие золотые часы. Остальное можно было оставить за кадром, как выражаются киношники.

— А он что, племянник-то? — жадно спрашивала Аделаида. — Признался?

— Ага, как же, признается он! — Зинаида махнула рукой так резко, что едва не заехала консьержке в глаз. — Мямлит что-то, бурчит, не брал, мол, и как вы можете такое про меня думать. А профессор: на кого, кричит, мне еще думать, если кроме тебя, подлеца, ко мне никто и не ходит. Не на Марину же Павловну…

— А это кто еще? — изумилась Аделаида.

— А это та самая злыдня из сорок шестой, соседней квартиры, она у него убирается раз в неделю…

— Ах, эта…

— В общем, кричит профессор, а тот видно, убежать хочет. Как дверь толкнет, так мне и попало, отскочить не успела… Ох! — Зинаида снова схватилась за голову.

«А подслушивать не надо…», — злорадно подумала Лола.

— А потом что было? — спросила Аделаида.

— А потом, как я проморгалась, смотрю — профессор весь белый и на пол по стенке сползает. Этот… малахольный «скорую» вызвал, а тут выходит из сорок шестой квартиры Марина Павловна — вечно, говорит, вы, Зина, подслушиваете, до всего вам есть дело, лучше бы пол почище мыли, а то опять грязь… А откуда там чистоте взяться, когда они ходят и ходят, ходят и ходят, и хоть бы кто ноги вытер!..