Туристический сбор в рай

– Вон она, моя кофейная чашка! – показал Елисей сыну.

Елисею казалось, что сын понял мораль отцовского рассказа, и больше дурного за ним не замечалось. Он вырос и, окончив институт, завел свою семью, расположившуюся в трешке, которую отец, уже маститый композитор и аранжировщик, купил встык к собственной квартире. Получились пятикомнатные апартаменты.

У Елисея в прекрасно звукоизолированной комнате-студии давно стоял самый современный американский пульт, шестнадцатиканальный, с допоборудованием и баром, в котором имелось все – на любой вкус. Каждый день Елисей работал с первыми звездами страны, сводил для них треки, да и сам исполнял свои роковые баллады.

Одним весенним утром она вернулась с двенадцатью мышатами и забралась на старую елисеевскую чашку. Авдотья не боялась поседевшего музыканта, она простила его и вновь ныряла в чашку головой, наслаждаясь кофеином.

Этого не может быть! – радовался Елисей Алексеевич. Мыши столько не живут, он даже залез в Википедию, исследуя вопрос. Всего пять лет?!! Может, это Авдотьина… Да нет, все в этой жизни бывает, даже мыши-долгожительницы. Следующим утром, когда она вновь пришла, оставив рисинки на альбоме короля отечественной музыки, Елисей попросил:

– Прости меня.

А потом он поделился с семьей сына радостью о чудесном возвращении мышки Авдотьи.

– Ты же помнишь, – он повернулся к сыну, – я тебе когда-то о ней рассказывал. И представляешь – опять с мышатами…

Следующим утром Елисей встретился на телевидении с музыкальным продюсером Белоцерковским, перетер с ним один мощный проект, а когда подъезжал к своему дому, увидел возле подъезда мини-вэн, на борту которого красными буквами было написано «Мы справимся с ними за два часа» и стоял логотип с крысами, тараканами и жуками.

Дезинсекторы уже закончили свою работу и, собирая оборудование, успокаивали, что запах химикатов человеку не опасен, что он токсичен только для паразитов. А паразитов больше нет. В техническом ведре музыкант разглядел Авдотью с белым пятном на шерстке.

Елисей смотрел в глаза своему взрослому сыну-блондину, в его равнодушные глаза, понимая, что это вовсе не его сын, а отпрыск эстонского певца-пидора, что растолстевшая жена Марина тогда обманула его как мальчишку.

Войдя в комнату жены, он застал ее за подпиливанием длинных ногтей и сказал прямо в ухо, просто и буднично:

– Ты тварь!!! Жирная тварь!!!

Дерево

Двенадцатилетний Кеша прогуливал школу. Он никогда не делал этого в компании, предпочитая наслаждаться воздухом свободы в одиночку. Впрочем, пропускал занятия он не часто, а оттого его успеваемость была сносной и родители относились к его прогулам терпимо.

Каждому необходимо личное время, только зачастую мы понимаем это с возрастом. Чего не скажешь о Кеше.

Мальчик не особо дружил с одноклассниками, но и не манкировал ими, всегда поддерживал разговорчики, улыбался, как и все дети, показывая два передних зуба, длинных, как у кролика. Кешу и прозвали Кроликом. В школе похожих на его идеал товарищей не имелось, вот он и черпал недостающие мироощущения в прогулах.

Он не шлялся по улицам аж бы либо. Мальчик проводил время в Планетарии, смотрел в кино трофейные и советские фильмы про шпионов, ел мороженое эскимо и в вафельном стаканчике с розочкой, в меру мечтал и в целом наслаждался жизнью. Он любил книги, которые проглатывал, открывая в них необъятные миры, причудливость человеческих характеров и жизненных коллизий.

Для спокойного погружения в приключенческую литературу Кеша приходил в Ботанический сад, отыскивал пустую скамейку и в тени экзотических деревьев погружался в иные измерения, где было столько всего, сколько не могло быть в жизни обычного московского мальчишки начала шестидесятых.

В один из прогулов, после посещения цирка шапито, Кеша как обычно пришел в Ботанический сад и нашел пустую скамейку, затененную раскидистыми ветвями могучего дерева.