Туристка

Мне удалось погасить его гнев, удалось избежать самого страшного и заслужить прощение. Мать и братья просили Рашида отправить меня — европейскую лгунью — куда-нибудь подальше от их дома. Теперь их головы окончательно прояснились.

— Моей семье трудно понять, почему ради тебя я предал свои идеалы. По их мнению, я должен тебя ненавидеть, — говорил он, глядя мне в глаза. — Но ты единственная, для кого стоило сделать исключение.

Разум Рашида оставался затуманен моей ложью и красотой, силу которой я раньше определённо недооценивала. Вот только отныне он намеревался беречь меня ещё сильнее. Теперь моя комната превратилась в клетку: решётка на окне появилась всего через несколько часов после моего «чудесного» возвращения. Рашид пребывал в абсолютном спокойствии, и всё оттого, что его птичка больше не сможет улететь. Эта решётка вселила в мою душу отчаяние. Увидев её, надежда, появившаяся несколько минут назад, мгновенно исчезла.

— Для чего нужны были усилия, если отсюда всё равно не выбраться? — спросила я ту Елену, которая так сильно хотела жить и просила не сдаваться. — Выход из окна перекрыт, дверь комнаты заперта — тупик!

Я подошла к окну и взялась обеими руками за решётку, не сумев сдержать душевной боли. Никогда не плакала так много, как теперь. Вместе со слезами моё сердце покидала надежда. Неприступная преграда словно нашёптывала: «Ты больше никогда не покинешь эту комнату! Выхода нет!»

Мысли снова вернулись к моей семье. Возможно, они уже сдались, или же сердце мамы не выдержало, и она умерла, не сумев пережить это потрясение. У отца есть его новая семья. Так или иначе, он останется стоек. А вот Роза — моя маленькая сестрёнка… такая хрупкая, совсем юная… Что будет с ней? Моё исчезновение убило их всех! Но, если мои доводы — ошибка, их жизни изменились навсегда. Я глубоко надеялась, что родные смогут смириться, ведь я больше не вернусь и не смогу быть рядом.

Разум снова повторял: «Выхода нет!» Нужно было плюнуть Рашиду в лицо, чтобы он убил меня прямо в торговом центре, тогда не пришлось бы напрасно страдать.

Глубокое отчаяние — последняя стадия, отделяющая жизнь от смерти. Я отпустила решётку и медленно направилась в ванную комнату. Посмотрев в зеркало, увидела в отражении девушку с уставшими и холодными, как лёд, глазами — абсолютная пустота, без единой доли страха и прежней воли к жизни.

Отведя взгляд от зеркала, я стала рассматривать предметы: расчёска, зубная щётка, мочалка, мыло, маленькая женская бритва — стандартный набор. Но для того, что я задумала, все они совершенно бесполезны. И тут я обратила внимание на широкий устойчивый стакан из толстого матового стекла, в котором и стояли все эти принадлежности. Решительно и быстро я прикрыла дверь, схватила стакан, швырнув на пол содержимое, и сильно ударила его о кафельную стену. Будто сахарный, он раскололся на множество осколков, но самый главный остался в моей руке — донышко, с торчавшим куском острого, как нож, стекла. Несколько секунд я просто смотрела на него туманным из-за слёз взглядом, а потом опустилась на коврик и поднесла осколок к запястью.

— Уилл, дорогой, скоро мы снова встретимся! — Я была готова немедленно прекратить свои мучения. — Мама, прости меня…

По щеке скатилась последняя слеза. Меня больше ничто не останавливало.

Глава двадцатая

Насколько в действительности коварно и жестоко отчаяние — может понять лишь тот, кто пережил его. В обличии невидимого гостя оно медленно подкрадывается к тем, чьи души ослаблены непростыми обстоятельствами жизни, и, внушая разуму угнетающие мысли, отчаяние предлагает положить всему конец — просто исчезнуть из этого мира.

Я устала быть в заточении, а каждое прикосновение Рашида, подобно ножу, раз за разом врезалось в моё тело. Не осталось ни одной причины оставаться сильной, но моя рука была тверда перед тем, на что я решилась.

— Остановитесь! — В ванную неожиданно вбежал Юсуф и осторожно забрал осколок из моей руки.

В этот момент я очнулась. Туман, окутавший разум, исчез, и я горько расплакалась, осознав, что едва не ступила на порог смерти.

Юсуф обнял меня.

— Вы не должны умирать! Нужно жить!

— Что мне делать?.. — слабо проговорила сквозь слёзы.

Юсуф взял меня обеими руками за лицо и заглянул в мои отчаявшиеся глаза.

— Я вижу в вас надежду. Она вам поможет, и я тоже помогу! Будем ждать нужного момента. Вы должны оставаться сильной!

Слуга моих врагов стал мне бесценным другом и Ангелом-хранителем.

Юсуф сидел на коленях, пытаясь собрать осколки. Ни с чем нельзя сравнить мою благодарность к этому человеку! Не потребовалось ни слов, ни клятв, чтобы оставаться уверенной в его надёжном молчании. Случившееся он сохранил при себе, как нашу общую тайну. Юсуф спас мою маленькую жизнь, исчезновение которой никак не повлияло бы на существование мира, как и исчезновение опавшего с дерева листа. Значит, я ещё для чего-то нужна на этой земле… Теперь даже злилась, что поддалась слабости.