Туркестан

Закончил обход Лыков в кабинете директора Департамента. Петров оказался выпускником Академии Генерального штаба, да еще и артиллеристом. Генерал прошел многолетнюю школу под началом самого Милютина, бывшего военного министра и великого реформатора. И это было заметно в каждом слове и жесте. Беседа длилась минут десять и закончилась удачно. То ли Петров слышал хорошие отзывы о бывшем надворном советнике, то ли его подготовили… Кроме того, отставник на всякий случай надел все награды. Видимо, на кадрового военного это произвело благоприятное впечатление. Как бы то ни было, директор поддержал желание Алексея вернуться на службу.

После этой, самой важной встречи бывший сыщик смело пошел к министру внутренних дел. Иван Николаевич Дурново знал Лыкова как облупленного. Да и характер у сановника был не по-сановному человечный. Отставка Алексея произошла при таких драматичных обстоятельствах[82]

, что никто не посмел винить его в этом… И возвращение все одобрили.

Уже под вечер Лыков вернулся на Фонтанку. Голова у него кружилась… Скоро, скоро он опять займется делом! Тем делом, к которому предназначен! Вот хорошо-то…

Лыков отправился в Третье (Секретное) делопроизводство. Выгнал из-за стола начальника, коллежского советника Семякина, положил перед собой лист бумаги и задумался. Что именно написать государю? Он скромного отставника Лыкова мог уже и позабыть. Кроме того, человек умирает, ему не до пустяков… Упомянуть, что царь дважды встречался с просителем? И что помогал его супруге, из-за болезни которой сыщик был вынужден уйти со службы? Вряд ли это тому интересно. Вот про ордена можно указать. И что семейная драма случилась из-за его, Лыкова, службы. А не просто так, от посторонних причин…

В итоге прошение приняло следующий вид: