Турнир

— Я подумаю, чего я хочу. — Листок перекочевал ко мне, и там было всего два имени.

Стефания Хэсау и…Йок. — Почему? — Вопрос был чисто номинальным. Я и так знала и прекрасно помнила обоих — они прибыли к нам немного позже Данда по весне, а если учесть, что он в принципе привез с собой только двоих человек, запомнить было не сложно.

Противника я тогда изучала тщательно. Стефания… Старуха Стефания меня не любила, точнее терпеть не могла настолько, что почти плевалась сквозь щербатые зубы, постоянно цыкая в сторону, за то, что я обижаю её драгоценного мальчика. Старуха была старой няней Данда, а Йок… был личным слугой и одновременно Наставником по боевке.

Старуха из старой гвардии, из тех, кто казалось видел лично конец смутных времен, песка из нее сыпалось предостаточно. Неиссякаемый источник знаний. Чтобы Старуха меня любила мне нужно только одно — любить Данда, и делать это искренне, тогда она будет есть у меня с руки.

— Так надо, — помолчав ответил дядя. — Я все расскажу после твоего дня рождения.

Если-после-моего-дня-рождения-приедет-Данд. Точнее, если Хэсау отпустят Данда.

Слишком много в этой жизни идет наперекосяк.

— Кто скажет Акселю? — Я свернула лист с именами и убрала во внутренний карман. — Чтобы проводить испытания нужно тестировать, сравнивать показатели, отслеживать реакции и динамику. Акс должен знать, что… у Гласа есть побочные эффекты…

— … и не делать глупостей, — закончил за мной дядя. — Он начнет искать и наткнется…

— В дневниках нет ничего про шестнадцатый, — отмела возражение я. — Был прорыв тварей.

Трибун Блау… просто не удержал уровень. Аксель уже изучал дело, — уточнила я, вспомнив, что рассказывал брат.

— Не имеет смысла говорить сейчас, — дядя рубанул рукой. — Аксель в Корпусе, пусть закончит год, если сдаст практику и приедет, тогда летом поговорим.

Я согласно кивнула головой — это было больше, чем я рассчитывала, я успею изучить все сама — лучше сразу предложить варианты, а не просто вываливать такую новость Аксу на голову. Я слабо могла представить даже собственную реакцию в этом случае, а уж как отреагирует брат…

— Завтра в полдень в ратуше, — снова зашуршал свитками дядя. — В присутствии свидетелей будем утверждать условия и время поединка. Хейли — в курсе, твой свидетель — на тебе, Вайю. Ты в последнее время наладила очень тесные отношения с Тирами, — не переминул подколоть дядя, — стоит поддерживать и укреплять связи.

Это дядя так намекает на белую мантию? Или что? Кого, кроме Тира я могла пригласить в свидетели против Хейли, чтобы был баланс? Никого.

— И, Вайю, — дядя достал из ящика стола деревянную шкатулку черного дерева, с выдвигающейся крышкой, и подвинул ко мне, — юная Сира может позволить себе отказаться от поединка, проигрыш не зазорен, то вторая Наследница Клана — нет. Твои решения — твоя ответственность, — констатировал дядя, — проигрывать тоже нужно уметь.

И лучше ты научишься этому сейчас. С последствиями мы справимся, — добавил он без раздумий.

В коробочке лежала антрацитово-черная «змейка», которая отливала синевой чешуек. То есть дядя заранее уверен, что я проигрываю, и мне ничего не поможет? И, видимо, свои текущие планы он корректирует исходя именно из такого расклада…

— Патент получен? Могу использовать?

Дядя молча кивнул.

Пока я любовалась черной чешуйчатой полоской, наматывая на руку, дядя взял со стеллажа плоскую деревную коробку для свитков, которую я никогда не видела ранее, и поставил на стол между нами.

— Вайю…, — он помолчал, потом решительно протарабанил пальцами по крышке, и продолжил. — Ты вчера не спросила… точнее мы обошли этот вопрос… как умерла… твоя мать.

— Мама? — Я удивленно склонила голову на бок. — Мама умерла от болезни, угасла.

Внутренние органы не справлись с нагрузкой, заключение целителя подробное. Или…, — я нахмурилась, — … мама, как тетя Софи, просто дольше? Это отец?

— Нет, — дядя отрицательно махнул рукой. — Не так, как Софи. Рели умерла почти через год, немногим больше, — подсчитал он, — после… смерти Юстиния. Юст не виноват, если только косвенно…

— Косвенно? Дядя, говори прямо.

— Что ты помнишь из последнего года? — дядя снова раздражающе забарабанил по крышке.

— Что помню? Люци помню, немного, Нэнс, Маги, маму… мы ездили куда-то, было весело…

— Рели увезла тебя, — наконец выдохнул он. — Мы не общались, почти не разговаривали весь последний год, и пока я лечился, она увезла тебя, Вайю. Оставила Акселя, взяла тебя, отряд аларийцев и просто уехала, не сказав ни слова… Аксель помнит. Рели очень старалась, но так и не смогла относиться к нему как раньше, поэтому сначала начала избегать, а потом и вовсе уехала.

— И?

— Она уехала к Хэсау, — дядя погладил лакированную крышку коробки, — но Глава не принял её обратно… не принял вас. Дальше… Рели уехала в предгорья, взяла тебя, оставила аларийцев внизу и вернулась через декаду — это всё, что я знаю. Рели… так и не сказала, что именно она сделала.

— Дядя!

— Ты помнишь лошадок? Лошадки и звездочки…

— И рыбки! Причем тут это дядя?

— В последний год, когда Рели последний раз создавала для тебя иллюзии?