Турнир четырёх стихий (СИ)

Может быть, если он окончательно уверит меня в своей пропащей душе и бесчеловечности, перестав изредка совершать поступки, заставляющие смотреть на него иначе, я наконец перестану чувствовать то, что совершенно не должна?.. Только не к этому человеку.

— Я тренировался на Кларке, — неожиданно произносит он, и я даже моргаю, чтобы наконец прийти в чувства и выпутаться из этого морока. — Он довольно часто попадал в различного рода неприятности. И, если бы его родители узнали об этом, то изощрённые пытки, в виде лишения использования магии, были бы ему обеспечены. А потому я частенько зашивал его. Как-то раз даже вправлял вывих, когда одна девчонка, рассердившая на него из-за того, что он сломал её домик, зарядила ему по руке так, что палец выгнулся неестественным образом. — На этих словах он усмехается, глядя куда-то в сторону, и я не могу сдержаться от ответной улыбки.

Уинстон…

И почему я не сомневаюсь в том, что этот парень собрал ещё не все приключения на свою пятую точку?..

Лишь сейчас, услышав его рассказ, я понимаю, что он ответил на мой вопрос, в который раз удивив.

— Значит вы дружите с детства?..

Он снова переводит взгляд на меня и серьёзно произносит:

— Сколько себя помню.

Между нами повисает неловкое молчание, а затем он резко выдыхает, словно ему не хватает воздуха, и наконец отодвигается от меня. После чего поднимается с места и убирает инструменты обратно в маленький чемоданчик.

Я перевожу взгляд на настенные часы и понимаю, что у меня есть ещё пять минут. Правда тут же мысленно корю себя за подобные желания.

К чему мне эти пять минут, которые я могу провести наедине с ним? Разве я не должна, как можно скорее уходить отсюда? Бежать прочь… Прочь от него?

Растеряно закусив губу, я всё же понимаю правильность своих рассуждений. А потому спешно поднимаюсь на ноги. И, наверное, свалилась бы от головокружения, если бы не почувствовала его руки на своей талии в этот же момент. Снова.

Я поднимаю взгляд и, сглотнув, тут же произношу:

— Спасибо.

— Сказал бы — всегда пожалуйста. Но думаю, что в нашем случае — это вряд ли будет, как таковой правдой.

— Почему?.. — неожиданно для самой себя произношу я вслух, вкладывая в это слово всё то, что раздирает душу на части. При этом заглядываю в его пленительные, невероятно глубокие глаза.

Мне кажется, что в этот момент меня сотрясает мелкая дрожь от того, что я чувствую его касания, казалось бы, даже сквозь ткань одежды. А ещё рваное, прерывистое биение сердца под ладонями, которые едва покалывает от соприкосновения с его телом.

Боже…

Лукас неоднозначно хмурится, глядя куда-то в сторону. При этом не перестаёт удерживать меня в своих руках. В какой-то момент мне и вовсе кажется, что он поддаётся вперёд, едва склоняется к моим волосам, словно улавливает их аромат. Однако я тут же гоню эти мысли прочь, и в эту же секунду мы снова встречаемся взглядами, от которых, кажется, в пору задохнуться.

Он уже собирается ответить, ведь я вижу, как медленно, словно нехотя, раскрываются его губы. Но в этот момент, со стороны коридора, слышится хлопок, и мы, как по команде, тут же отстраняемся друг от друга.

— Лукас! Какого чёрта ты здесь прохлаждаешься? Мистер Флатс уже потерял тебя! А потому отправил меня за… Упс. — Он наконец замечает нас и резко останавливается на пороге комнаты. — Похоже я помешал…

— Нет, — спешно обрывает его Лукас. И привычная ледяная маска снова поселяется на его лице.

— Ещё раз спасибо за помощь, — переборов свои принципы и, отбросив на мгновение нашу ненависть, спешно произношу я, едва взглянув на него. А затем несусь в сторону выхода. Правда тут же останавливаюсь рядом с Кларком и быстро спрашиваю:

— С Изабель всё в порядке?

— Вполне. А с тобой? — оглядев меня с головы до ног и остановив взгляд на маленькой ранке, произносит он.

— Вполне, — улыбнувшись ему, говорю в ответ и, не оборачиваясь, снова спешу в сторону выхода.

Надеюсь пара мисс Роут сможет отрезвить меня должным образом! Иначе моё сердце просто выпрыгнет из груди!

О, саламийские роки, что за напасть!?

Глава 13.

Лукас

Как только я слышу отчетливый хлопок, и дверь закрывается, то перевожу гневный взгляд на друга, но вместо заготовленной тирады — обессилено падаю в кресло, стоящее возле окна.

Кларк молча проходит через всю гостиную и садится на подоконник, закинув на него ноги.

Проходит несколько минут, за время которых меня просто разрывает на части. Злость. Ненависть. Гнев. Растерянность. Желание. Страх. Трепет. Нежность. А затем он всё-таки произносит:

— Глупо отрицать, что тебя влечёт к ней.

Я злобно усмехаюсь, а затем перевожу на него взгляд — прямой и непоколебимый.

— А кто сказал, что я отрицаю?

Он хмыкает.

— А тут даже и говорить ничего не надо. Я вижу, как тебя разрывают противоречия. Ты не заметил? — Он весело усмехается, а затем добавляет: — В последние дни ты стал ещё не невыносимее!

— Это ничего не меняет.

— Это меняет многое.

— Заканчивай со своими философствованиями, — угрюмо произношу я, откинув голову на спинку кресла. Перед глазами тут же появляется чистый, белоснежный потолок.