Турнир для бракованной драконицы

Две прекрасные драгонеры узнали голос и обе выругались про себя, одна из них громче другой. Конечно, нашёлся тот, кто всё же за ними проследил издалека. Слишком внимательный, слишком заинтересованный.

– Мой принц, – поприветствовала незваного гостя Кассандра, слегка присев.

Лорелин с неохотой выказала знак уважения наследному принцу Зотеру де Реньерасу.

Пусть большая часть девиц двора с ней бы не согласилась, Лорелин бы категорично заявила, что Зотер де Реньерас уступает младшему брату в красоте. Он унаследовал блондинистые волосы бабушки, имевшие привычку скручиваться в бараньи завитки, и голубые глаза императорского семьи. Правда, в отличие от младшенького принца, в чьих глазах плескались озёра текста из прочитанных книг, свитков и документов, у старшего наблюдалась лишь ничем не обременённая пустота. Он был куда более мускулистым, чем Калиан, куда более мощным драконом, он восхищал и едва ли не являлся воплощением всех человеческих картинок о драконах-завоевателях. Но Лорелин жила с драконьим генералом, выросла, в итоге, бойцом – и считала, что им с Зотером не о чем разговаривать.

– Драгонера Арроган, вы выглядите… – Зотер приблизился к ним, сделав паузу, рассмотрев знакомых с детства дракониц поближе.

– Как защитница нашей империи? – с улыбкой подсказала ему Кассандра. Если уж она уже выглядела неопрятно, нужно было этим как-то воспользоваться. Зотер любил грубые проявления силы. «Потому что на тонкие махинации был не способен», – закончила бы эту мысль Лорелин.

– Верно, – одобрил Зотер. Лорелин обратила внимания на следы ржавчины на его доспехах – неужто наследный принц прибыл в академию к торжеству и сражался с взбесившимися часами на земле?

Наследник сосредоточил своё внимание на генеральской дочери.

– Драгонера Санталон-Миардор, ваш отец по праву может вами гордиться.

«Это он так мой подранный образ похвалил?» – холодно размышляла драгонера, вслух приняв комплимент:

– Делаю всё возможное для защиты невинных.

Зотер обратился к девушкам:

– Никто бы не осудил двух благородных драгонер за то, что они обратили внимание на проблему и решительно вступили в бой. Внимательность и храбрость похвальны. Вам следовало бы спуститься к остальным.

– В таком платье? – охнула Кассандра. – Мой принц, это было бы неприемлемо. Но мы обязательно расскажем всё, что узнали, так скоро, как приведём себя в надлежащий вид.

Линни кивнула, смотря на наследника и вместе с тем мимо него. Заигрывания с ним в её задачу не входили, а вот её соперница возможностей не упускала.

– Конечно, – принял её объяснение Зотер де Реньерас. – Вам следует уложиться в два часа, потому что все разговоры и торжества перенесены.

– Спасибо, что уведомили об этом, – поблагодарила Лорелин.

– Мне не составило труда, драгонеры, – вежливо распрощавшись с ними, Зотер ушёл.

Драконицы молчали ещё около пяти минут, пока не убедились, что он действительно скрылся, и возобновили путь.

– Значит, они оба уже здесь, – Линни прожгла взглядом тот поворот, за которым исчез дракон.

– Давай будем откровенны, Миардор, – Кассандра вновь назвала её только по родовому имени, но вдруг решила сделать акцент на её драконьем покровителе, а не человеческой крови, – единственная причина, почему ты не видишь ничего в Зотере, – это та, что он не Калиан.

– Вовсе нет, – ответила драконица слишком быстро – это была её фатальная ошибка. Она сказала правду: она не выносила Зотера не потому, что он не являлся Калианом. Она не выносила Зотера, потому что не могла выкинуть из головы полностью события двухлетней давности, одновременно сделавшие её выносливее – и гораздо слабее, если уж быть совсем честной. В те дни она была в шаге от титула младшей принцессы и счастья. Пока всё не разрушил именно тот, в кого она верила. Калиан, а не Зотер. Но Зотер сыграл неприятную роль.

Лорелин не любила разговоры, словесным баталиям она предпочитала яды и конфронтации на тренировочных площадках. Кассандра обожала разговоры. Или правильнее сказать, что ей нравился звук собственного голоса, перекрывающий голоса собеседников? Хотя девушке нужен был бой, она вступила в него не первым, а вторым игроком, и не могла отыграть свою позицию сильной в игре, в которой Кэсси её превосходила. Столкнись они когтями, которые соперница ей демонстрировала на стульях перед сценой, победа была бы у другой драконицы.

Они добрались до библиотеки, и Кассандра, легко толкнув библиотечную дверь, как и многое в интерьере академии, изображавшую звёзды и дракона, пропустила Лорелин вперёд. Не упускала пойманную живую добычу.

– Я не вижу ничего в Зотере, потому что в нём нет ничего, что стоило бы видеть, – прошипела Лорелин. – И более не близка с Калианом, чтобы по нему равнять других.

– Именно потому первой, с кем поговорил младший принц, прибыв в академию, была ты? – Кассандра давила на нужную болезненную кнопку в разговоре, стоило ей понять, что она её обнаружила.

Лорелин вздрогнула: «Откуда она?..»

– О, так я угадала, – ухмыльнулась Кассандра. – Ты потеряла лицо, Санталон. И совсем скоро потеряешь то, что ценишь больше всего, не так ли? Какая жалость!