Турнир самоубийц

Были здесь и репортеры: расхаживали туда-сюда перед телетрансляторами и что-то бубнили. На палатках висели таблички с фамилиями жильцов и номерами: «Роджерсы, 5», «Питтерсоны, 72», «Баттербины, 44». Или: «Просьба не беспокоить!», а также «Спичек больше нет» и «Метеориты не предлагать!».

На многочисленных могилах сидели, спали и умывались мраморные коты, что заменяли усопшим блэткочцам надгробия. Во все стороны разбегались аккуратно прочищенные дорожки. Вокруг жгли костры, жарили мясо, пели песни. Ульрик с лопатой смотрелся на кладбище, мягко говоря, странно.

На утоптанном снегу стояла доска для объявлений с сообщениями о потерянных вещах: «Того, кто нашел синие варежки с оленями, просим обратиться в палатку номер десять, спасибо!»; оставленными записками: «Алан, срочно подойди к восьмой палатке (красная, с зеленым верхом, рядом погребена Саманта Брук)» и просто пожеланиями: «Больше пива!»

На двух кнопках болталась программка:

15:00 – Штурм ледяной крепости

17:00 – Конкурс песни

19:00 – Прощальный концерт

На отдельном листке жирно выведено:

ДО ПОСЛЕДНЕГО ИСПЫТАНИЯ ОСТАЛОСЬ ДЕВЯТЬ ЧАСОВ.

И чуть ниже: «Ставки можно сделать в палатке 140. Торопитесь, ставки принимаются до шести вечера!»

Хмурый господин в форме сотрудника Департамента профпригодности пытался вскипятить на костре чайник. На запах кофе из палатки выползла с головы до пят закутанная в шубу Белинда. Ульрик поспешил пройти мимо.

Решение отдать Билли последние почести было внезапным, но, кажется, абсолютно верным. Во-первых: после проделанных манипуляций рука стала чернеть. Долго Билли не протянет. Во-вторых: кощунство так обходиться с покойником. Пусть и живым. Частично. Надо его похоронить.

Шумный палаточный городок остался позади, на горизонте недобро синел Очаровательный лес. На северной стороне кладбища, у полуразрушенной стены, виднелись свежие могилы.

Здесь была похоронена Ют.

Дата смерти: 29 марта 9221-го. Блэткочцы со старой системой летоисчисления расставаться и не думали. Это сколько же по новому стилю будет? Двести сорок четвертый год нашей эры, вот сколько.

На новую систему отсчета перешли семьдесят лет назад, и уже больше двухсот минуло с тех пор, как в развалинах древнего, занесенного песками храма исследователи обнаружили первый лотоматон. Находка перевернула представления о мире с ног на голову, ознаменовав начало эпохи прогресса, невероятных научных открытий и достижений. И на прогресс, и на лотоматоны, и на Древних блэткочцам было, разумеется, наплевать.

Рядом могилы Орфографуса и Хикса с Чайлдом. На камне пакетоголового выбито: «Сладких снов, милый мальчик», а вместо имени инициалы: «Ч. Ч.». На могиле мистера Хикса кто-то оставил хорошенькую куклу в черном траурном платье и чепце. Орфографус Лингва удостоился путаной эпитафии с таким количеством исправлений и примечаний, что разобрать, что же там все-таки написано, было невозможно.

Почему блэткочцы так любят котов и ненавидят всех остальных? В особенности людей?

Снова рыть ямы в стылой земле подручным Блинча не придется – Механический Человек свидетелей не оставляет. Ни живых, ни мертвых.

То и дело поглядывая в сторону Очаровательного леса, Ульрик принялся за работу.

Он заканчивал копать, когда подошел Эдвин – тот самый, что презентовал добротный шерстяной пиджак.

– Доброго дня, шериф. Тикающей твари могилку роете? Маловата будет. Разве что ноги ему, гниде, поотрывать.

Ульрик не ответил, прикидывая, стоит копнуть еще или хватит.

– Сэр, вы уже придумали, как станете убивать Механического Человека?

– Не знаю, с чего начать, – пропыхтел Ульрик и стер со лба пот.

– Попробуйте отрезать ему голову, – предложил Эдвин.

– Спасибо за совет.

– Не за что, сэр.

Шел снег. Ульрик снял цилиндр, зачерпнул горсть земли, бросил в яму. Касательно Турнира в голове настойчиво крутилась одна мысль: почему бы и нет?

Что он, в самом деле, теряет? Без печати в Мехатонии житья все равно не будет. Как людям в глаза смотреть, тому же Эрику, например? Каждому ведь не объяснишь, куда подевалась печать. И потом, везло же до сих пор.

– Сэр мистер Ульрик! Сэр мистер Ульрик! – донеслось издалека.

Только этого не хватало.

– Там грэмы, там анонимы, там такое!

Запыхавшийся Нейтан надсадно хрипел. Ульрик едва сдержал зевок – сказывалась бессонная ночь.

– Вы не идете?!

– Э-э-э, куда?

– К гостинице, конечно! Ведь это заговор, сэр, чутье редко меня подводит!

– Неужели?

– Именно так, сэр! Дело в древнем артефакте, что обладает неслыханной мощью!