Тут и там

Мама – моя личная связь с Лениным.Ленин – в Смольный. Мама – из Смольного.Ленин из Смольного руководил революцией.Мама в Смольном проходила гимназический курс.В так называемом институте благородных девиц.Смольный для мамы был, как клетка для птицы.Раз в неделю отпуск. Как в армии.Летние каникулы, пока их дождешься!Рождество. Пасха.Заключительный бал.

И тут Ленин. На улицах – рабочие отряды.Революция – краткий перерыв в уроках.Перемена между французским и немецким.По-русски говорили только по воскресеньям. Или шепотом.И в вагоне, когда ехали в Харьков…Вокзал. Старый Петроград на перроне.Провожают с иконами.Девушки в форменной одежде. Родные с цветами.Конфеты, извлеченные из потайных ящичков.Будь осторожна! Пиши нам!

Благословение бабушки. Брат-близнец с шапкой в руке.Скоро увидимся!Смольный – обратно в Смольный?Красные в Харьков. Мамин Смольный – в море.Новая классная дама. С желтым лицом.На голодных уроках впервые не откликаются вызванные.Одесса – Варна – София – Ниш – Белград.Наконец Турецкий Бечей. Кофе с молоком на завтрак.Тайные записи на всех языках. Знакомые русские кавалеры.Одни с эполетами, другие в штатском.

Балканский Смольный.Выпускные экзамены. Двери настежь!Десять часов за кассой.И так – десять лет…Благородная девица в капиталистическом обществе.За чужой кассой.Мамина новая семья. Не изменившиеся обычаи.Война. Красная армия.Чаепитие с красными офицерами. Разговор по душам. До рассвета.Разные взгляды. Общие слезы.

Занавес. Упал. Поднялся.И мама пришла к Ленину,как в торжественный зал. Как на приемк новому директору в Смольном.Поклонилась и молча прошла.Седая.Он уже был моложе.(Перевод с сербского Музы Павловой.)

И. П. Смирнов в известной и уже ставшей классической книге «Порождение интертекста (Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б. Л. Пастернака)» утверждает, что текст-текст отношение является текстопорождающим отношением в словесном искусстве[2]. Я вполне согласен с такой «концептуализацей» текст-текст отношения для многих литературных произведений, включая и некоторые мои стихотворения. Очевидная текст порождающая интертекстуальная связь концовки стихотворения «В русской церкви в Белграде» («Здесь восприемник / вложил ему в уста / иной язык, / пьянящий его своим вином. / Но, вот, он молится / на том / ржаном, родном») со стихами Есенина: «Потому, что я с севера, что ли, / Я готов рассказать тебе поле, / Про волнистую рожь при луне. <…> // Эти волосы взял я у ржи…» («Шаганэ ты моя, Шаганэ!»). Такое же текст-текст отношение и со стихом Цветаевой: «Русской ржи от меня поклон» («Русской ржи от меня поклон»).

Но я не думаю, что даже возможное «выявление» «Смольного» как интертекста будет определяющим в реконструкции его «генеративного процесса»[3]. По-моему, возникновение «Смольного» определили три момента: рассказы матери автора, мемуары, журналы и книги по истории Революции и эмиграции, воспоминания автора. Все три момента связаны с тремя типами памяти: коммуникативной, культурной и индивидуальной, или автобиографической.