Тутанхамон и сокровища его гробницы

Далее, у южной стены, находился другой примечательный предмет, также представленный на выставке, — ковчежец. Со всех сторон он обшит довольно толстыми золотыми листами с выбитым на них барельефом, несколько грубовато и упрощенно передающим различные эпизоды семейного быта Тутанхамона. И здесь имя Атон заменено на Амон. Дверцы ковчежца, имевшего очертания небольшого храма или часовни, были раскрыты, внутри находилась подставка для статуэтки, но сама статуэтка, видимо золотая, исчезла бесследно. Очевидно, ее похитили грабители. Ожерелье из огромных золотых, сердоликовых и стеклянных бусин с золотой подвеской, лежало рядом.

Тут же находились еще один сундук для одежды и части разобранного балдахина, а за ними до самого входа, занимая остальную часть южной стены и отрезок восточной, стояли также разобранные на части четыре колесницы. Покрывающие их украшения были сорваны, а затем в полном беспорядке брошены грабителями. Эти колесницы потребовали тщательной и трудоемкой реставрации.

Здесь же было разбросано множество разнообразных мелких предметов: алебастровые сосуды, посохи, луки, сандалии, четыре опахала из лошадиных хвостов, позолоченные ручки которых завершались львиными головками.

Всего в передней комнате, по предварительным подсчетам, находилось шестьсот — семьсот предметов, и, для того чтобы сохранить многие из них — это было ясно с первого взгляда, — требовались недели тяжелого, кропотливого труда.

Действительно, грабители, а затем должностные лица царского некрополя оставили переднюю комнату, да и вообще гробницу, как выяснилось в дальнейшем, в состоянии такого хаоса, что в тесноте подступиться к отдельным предметам, не рискуя сдвинуть с места, уронить или даже повредить другие, далеко не всегда оказывалось возможным. Чтобы достать некоторые вещи, не нанося ущерба соседним, приходилось прибегать к таким ухищрениям и приемам, что, по словам Г. Картера, «наша жизнь в это время напоминала кошмар». Следовало учитывать и фактор времени. Если, например, для изделий из золота или поделок из камня века и тысячелетия никакого значения не имели, то для других материалов, например ткани, кожи, они оказывались гибельными.

Сплошь и рядом, прежде чем прикоснуться к какому-либо предмету, его необходимо было консервировать, иначе он грозил превратиться в бесформенную массу или рассыпаться в прах. Обычно прибегали к парафину или раствору целлулоида. Так закрепили погребальные букеты, расшитые бусами сандалии.

Более тщательная реставрация, но далеко не всегда окончательная, производилась в полевой лаборатории. Под нее приспособили одну из соседних гробниц. Естественно, что при таких условиях дело продвигалось очень медленно и требовало полной отдачи времени, сил и нервов археологов. Ведь каждое необдуманное решение или неосторожное движение могло повлечь за собой гибель порой уникального памятника, который необходимо было сохранить для науки и последующих поколений.

Самые невероятные слухи о немыслимых сокровищах, обнаруженных Г. Картером, распространились по всей округе и далеко за ее пределами. Они могли возбудить и возбуждали алчность не только обитателей Курны, но и соседних поселений. Следовало опасаться и профессиональных преступников. Денно и нощно три независимых друг от друга отряда стражников охраняли гробницу и подступы к ней. Стальная и деревянная решетки, каждая с четырьмя запорами, надежно замыкали вход. Работа велась только сотрудниками экспедиции.

Порядок ее установили такой: после того как на фотографиях запечатлели общим планом в различных ракурсах вид передней комнаты, группы предметов снимались отдельно, чтобы зафиксировать их взаимоположение. Разумеется, каждой вещи присваивали свой номер. Крупно написанный на листе картона, он прикреплялся к ней и также фиксировался на снимках. Обязанности между сотрудниками были четко распределены. Одни занимались фотографированием, другие — зарисовками и планами, третьи — описанием и предварительной очисткой и консервацией, а также транспортировкой.

27 декабря из гробницы вынесли первый предмет — расписной ларец. Вещи небольшого размера укладывали на носилки, обитые изнутри мягким материалом, для прочности обвязывали — они могли сдвинуться при транспортировке — и бережно несли в лабораторию, где оставляли на носилках до тех пор, пока не дойдет черед до этих вещей. Что касается крупных предметов, которые не проходили через дверь, то они разбирались на части. Поэтому ложа и колесницы разнимали, а затем, доставив на склад или в лабораторию, собирали вновь. Кстати, их точно таким же образом вносили в гробницу при погребении Тутанхамона, с той только разницей, что теперь это была далеко не легкая операция: за тысячелетия бронзовые шипы наглухо приросли к пазам.