ТАМАРА.
Я говорю, сильно лиричное похмелье у меня. Город какой красивый. Прям манит, зовёт. Такой ласковый, собака. Такой добрый издаля, гадинка. Вон клуб наш с колоннами. Погнил. Раньше, в той жизни, концерты были в клубах. Приехал к нам цирк, на скрипках наяривали, собачки, гипнотизёр. Говорит он: «Я с вами сделаю, что хочу!». Вызвал на сцену пацанят, давай им разные задания. Аська туда пошла, а я в зале. Он говорит: «Море!» — все качаются, как в море. Он говорит: «Самолет!» — они летят, как в самолете. Он: «Упали!» — они падают. Я прям чуть не лопнула — Аська загипнотизированная стала! Спрашиваю потом: «Ну, как гипноз?» А она: «Да ничего не было». Говорит, ходила помощница гипнотизёра сзади — мы ее и не видели, только на своих смотрели, — ну вот, ходила, била всех указкой по голове, палочкой такой, била и говорила: «Делайте, делайте!» И они делали. А мы думали — гипноз. А мы верили.ГЛЕБ
ТАМАРА.
В смысле?ГЛЕБ.
Дак ты не спала?ТАМАРА.
Да не спала, сказала же, оглох ты? Так, малёхо покемарила.ГЛЕБ.
Ну?ТАМАРА.
Что — ну? Добавить нечего.ГЛЕБ.
А здоровье? Здоровье твоё как?ТАМАРА.
А здоровье моё на букву «хэ». Хорошо, значит. Что с моим здоровьем быть может?ГЛЕБ.
Кричала вчера. Зачем?ТАМАРА.
А понты?ГЛЕБ.
Было. Да нет, не врала.ТАМАРА.
Врала, сказала!ГЛЕБ.
А?ТАМАРА.
Ну, плакала я? Говорила: зачем я живу, мне помереть надо?ГЛЕБ.
Говорила.ТАМАРА.
А кричала, что сын мой помер, а вы, свиньи — живёте?ГЛЕБ.
Кричала.ТАМАРА.
Била кого?ГЛЕБ.
Била. Этого, Вадика.ТАМАРА
ГЛЕБ.
Танцевала. Только до того, как кричать.ТАМАРА.
Обычно бывает после. А тарелки не била?ГЛЕБ.
Нет.ТАМАРА.
Кроме шуток? Странно. Сдаю позиции. Унитаз разбить, тарелки, окна, обои заляпать — вот все мои действия обычно.МОЛЧАНИЕ.
ГЛЕБ.
Бог говорит — терпеть и любить.ТАМАРА.
Да что ты?! Правда? Кроме шуток? Вот, не знала!ГЛЕБ.
Надо верить, Тома.ТАМАРА.
Во что? Святой отец, подскажи, во что?!ГЛЕБ.
Надо. Хоть во что-то.ТАМАРА.
А ты-то веришь?ГЛЕБ.
Верю. Во что-то.