Тузы за границей

Они потянулись за Ахмедом, и Маккой прошептал Соколице:

– Мне никогда еще не доводилось проходить через вход для почетных гостей, только через вход для прессы.

– Держись за меня, – пошутила она. – Я покажу тебе множество мест, где ты никогда не бывал.

У входа для почетных гостей тоже имелись детекторы. Затем они прошли сквозь металлические ворота под пристальными взглядами сотрудников службы безопасности, облаченных в голубые одеяния, которые носили последователи Живых Богов; сумочку Соколицы и камеру Маккоя досмотрели весьма тщательно.

Когда Маккой получил свою аппаратуру обратно, к ним приблизился немолодой мужчина. Невысокого роста, дочерна загорелый, сероглазый, седоволосый и с роскошной белой бородой, которая ярко контрастировала с его струящимися голубыми одеждами, он так и лучился здоровьем.

– Меня зовут Опет Кемель, – возвестил он. Голос у него был низкий и мелодичный, и он отлично знал, как им пользоваться, чтобы добиться внимания и уважения. – Я – верховный жрец храма Живых Богов. Мы очень рады, что вы смогли почтить нас своим присутствием. – Он перевел взгляд с отца Кальмара на Соколицу, затем на Хирама и Маккоя и снова на Соколицу. – Да, мои чада будут довольны, что вы посетили нас.

– Не возражаете, если мы будем снимать церемонию? – уточнил оператор.

– Отнюдь. – Он радушно простер руки. – Идемте, я провожу вас на лучшие места.

– Не могли бы вы немного рассказать об истории храма? – попросил отец Кальмар.

– С радостью, – отозвался Кемель, шагая впереди. – Эпидемия дикой карты, разразившаяся в тысяча девятьсот сорок восьмом году, вызвала множество «мутаций» – так, если не ошибаюсь, их называют, – среди которых были прославленный Наср-аль-Хазиз, Хоф и другие великие герои прошлого. В то время многие мужчины из Луксора работали в доках Порт-Саида и были поражены вирусом. Некоторые передали его своим детям и внукам. Подлинный смысл этих мутаций открылся мне примерно десять лет назад, когда я увидел, как маленький мальчик заставил облака пролиться долгожданным дождем над полем своего отца. Я понял, что он – воплощение Мина, древнего бога урожая, и его появление – предвестник возрождения древней религии. Тогда я был археологом и только что обнаружил совершенно сохранный храмовый комплекс, – он указал себе под ноги, – прямо под площадкой, на которой мы сейчас стоим. Я убедил Мина в его предназначении и нашел других таких же, как мы: Осириса, человека, который был объявлен мертвым, но вернулся к жизни и обрел способность видеть будущее, Анубиса, Таурт, Тота… С годами все они собрались в храме, чтобы слушать молитвы, которые возносят им верующие, и творить чудеса.

– Какие именно чудеса? – поинтересовалась Соколица.

– Самые разные. К примеру, если женщине, которая носит дитя, приходится туго, она молится Таурт, покровительнице беременных и рожениц. Таурт обещает ей, что все будет хорошо, и она действительно благополучно разрешается от бремени. Тот улаживает споры, ему ведомо, кто говорит правду, а кто лжет. Мин, как я уже говорил, может вызвать дождь. Осирис видит будущее.

– Ясно. – Утверждения верховного жреца казались вполне правдоподобными, ведь Соколица знала, какими способностями вирус может награждать людей. – И сколько их, этих богов?

– Наверное, двадцать пять. Некоторые на самом деле ничего не умеют, – доверительным тоном сообщил Кемель. – Вы называете таких джокерами. Однако они похожи на древних богов – например, у Бает тело покрыто мехом и есть когти – и дают большое утешение людям, которые приходят к ним с молитвой. Но вы сейчас сами все увидите. Церемония начнется с минуты на минуту.

Жрец провел их мимо групп туристов, фотографировавшихся на фоне изваяний богов, и лотков, с которых продавали всякую всячину – от кодаковских пленок, брелоков и кока-колы до имитаций древних украшений и статуэток богов. Они прошли сквозь узкий проем в стене, сложенной из глыб известняка на одном уровне впритык к склону утеса, и спустились по выщербленным каменным ступеням. В строении, освещенном электрическими фонарями, похожими на моргающие факелы, царила прохлада. Лестничные пролеты украшали великолепные резные барельефы со сценами повседневной жизни Древнего Египта, изображениями зверей, птиц, богов и богинь.

– Реставраторы совершили настоящее чудо! – воскликнула Соколица, восхищенная первозданной красотой рельефов, мимо которых они проходили.

– Вообще-то, – улыбнулся Кемель, – здесь все осталось в том виде, в каком я нашел его двадцать лет назад. Мы, разумеется, добавили кое-какие современные удобства, например электричество.