Тварь

— Вы все еще думаете, что деньги могут достичь цели, — проговорил Дарлинг. — Однако это не так. Идите и напейтесь, если это поможет вам. Помолитесь за ваших детей, отдайте деньги на доброе дело в память о них. Это, по крайней мере, достойная трата.

Мэннинг посмотрел на Тэлли, и Дарлинг увидел, что ученый прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Это ваше последнее слово? — спросил Мэннинг.

— Первое, последнее... называйте как хотите.

— Я сожалею, капитан, вы не оставляете мне выбора. Вы нам нужны. Вы единственный человек, обладающий мастерством, знаниями и судном. Поэтому... — Мэннинг помолчал и затем продолжил. — Так вот: я должен заявить вам, что в течение десяти дней по окончании сегодняшнего дня вы должны вручить мне заверенный чек на двенадцать тысяч долларов. Если вы не выполните этого в срок, то вам предоставляется тридцать дней для вашего выезда и вывоза имущества из дома.

Дарлинг пристально посмотрел на Мэннинга, мысленно повторил сказанное и перевел взгляд на Тэлли, не поднимавшего глаз от земли.

— Одну минуту, — сказал Дарлинг. Наверно, он неправильно понял, это, должно быть, какая-то ошибка. — Я должен разобраться. Я отдаю вам двенадцать тысяч долларов за то, что не вывожу вас в море. Или вы вышибаете меня из дома.

— Правильно. Видите ли, капитан, я являюсь владельцем вашего дома... или, говоря точнее, я им стану очень скоро.

Дарлинг рассмеялся.

— Ага. Теперь еще скажите мне, что вы мой прапрадедушка и что вы построили этот дом в 1770 году. — И, отворачиваясь от них, добавил: — Вы, друзья мои, курите очень сильную травку.

— Капитан. — Мэннинг вынул из портфеля бумажную папку и протянул Дарлингу лист бумаги. — Прочтите это.

Бумага была составлена на юридическом языке и наполнена выражениями типа «с каковой целью» и «упомянутая сторона». Единственное, что смог понять в ней Дарлинг, — это название дома, его адрес, передача права на что-то Осборну Мэннингу и несколько цифр. Может быть, Шарлотта способна будет разобраться в этом.

— Мне нужны мои очки, — сказал Вип.

— О, пожалуйста. Но почему бы мне не рассказать вам суть дела? Ваша жена занимала деньги, используя дом как дополнительное обеспечение. Она почти на три месяца просрочила платежи и уже дважды получала уведомление, что стоит перед опасностью невыполнения обязательств. Я выкупил долговую расписку у кредитора. Через десять дней я лишу вас права выкупа этого долгового обязательства.

— Дерьмо собачье, — заявил Дарлинг, уставившись на документ. В этой бумаге не может быть упомянуто все это, потому что такое просто не могло произойти. — Клочок бумаги ничего не значит. Шарли не могла сделать ничего подобного. Никогда.

— Она это сделала, капитан.

— Дерьмо собачье, — повторил Дарлинг и повернулся к дому, сжимая бумагу в руках.

* * *

Шарлотта и Дейна сидели за кухонным столом.

Обтянутая сеткой дверь захлопнулась за Дарлингом, и он вошел в кухню.

— Вы не поверите, что этот...

Дарлинг умолк, когда увидел лица жены и дочери. Обе женщины перед его приходом плакали, а теперь, увидев его, начали плакать вновь.

— Нет, — пробормотал он. А потом спросил: — Почему?

— Потому что нам нужно было жить, Уильям.

— Мы и жили. У нас была еда, у нас было горючее.

— У нас была еда потому, что ее приносила Дейна. Как, ты думаешь, я должна была оплачивать электричество? Как я должна была платить налоги за дом? Как я должна была починить морозильную камеру, когда она испортилась и вся твоя наживка оттаяла? А трещина в цистерне... у нас не было бы воды. Наша страховка находилась на грани аннуляции. Они собирались отключить газ. — Шарлотта вытерла глаза и посмотрела на мужа. — На какие шиши, по-твоему, мы жили все эти месяцы?

— Но... Я хочу сказать... были же вещи, которые мы могли бы продать. Монеты...

— Я продала их. И масонскую бутылку, и кувшин Беллармина, и... все остальное. Больше ничего не осталось.

— Я схожу в банк. Господи, Дерек не может просто...

— Это не банк, — сказана Дейна. — Они не давали тебе денег под закладную. У тебя не было постоянного дохода. Я предложила быть соподписчиком долгового обязательства, но тем не менее они отказали.

— Кто же тогда дал денег взаймы?

— Арам Агаянян, — ответила Шарлотта.

— Агаянян? — воскликнул Дарлинг. — Этот извращенец?

Арам Агаянян был недавним иммигрантом на Бермудах. Он нажил состояние, создавая умеренно-порнографические фильмы для канадского кабельного телевидения, и выбрал Бермуды как убежище от налогов.

— Почему ты обратилась к нему?

— Потому что он предложил. Дейна работала со счетами для одной из его компаний, она задала ему пару вопросов о получении займа, и... в общем, он предложил.

— Господи, — проговорил Дарлинг, поворачиваясь к дочери, — тебе потребовалось вывешивать наше грязное белье перед этой армянской звездой порнухи?