Твёрдая власть. Записки русского патриота

История России полна поразительных явлений, которые будут предметом вечного изумления для людей мыслящих. Приходится думать, что народ наш одарен сверхъестественной крепостью, если в нем не совсем иссякла жизнь при тех испытаниях, которым он подвергался. Зато и нет надобности искать иных причин, кроме господствовавшей у нас правительственной практики, для объяснения тех зол, которыми народ наш страдает, и тех опасностей, которые в нашем государственном организме гнездятся. Не в укор нашему прошлому, а из живой преданности пользам и славе настоящего должны мы говорить с полной откровенностью.

* * *

В России есть национальная Церковь. Русской следует называть нашу Церковь не потому, что она пользуется государственной привилегией, а потому, что она присутствовала при начале нашего исторического бытия, при рождении нашего государства. Как только можем мы запомнить себя, она уже светилась в нашей тьме и сопутствовала нам во всех превратностях исторической жизни. Она поддерживала и спасала нас; она проникала во все изгибы нашего существования и на все положила свое знамение. Все наши воспоминания связаны с ней, вся наша история исполнена ею.

Нельзя представить себе возможность какой-либо иной из существующих ныне церквей, которая могла бы называться русской, хотя, с другой стороны, никогда не должно упускать из виду, что истинное значение нашей Церкви состоит не в том, чтоб быть национальной. Связывать ее с какой-либо народностью значило бы унижать и бесславить ее. Она признает себя вселенской, и в этом ее истинный характер.

Значение же русской имеет она для нас не по сущности своей, а лишь потому, что мы усвоили ее себе изначала и что она существует у нас как наше национальное учреждение. Мы глубоко убеждены в том, что для поддержания ее не требуется государственной привилегии и полицейской опеки и что, напротив, привилегия и опека только вредят ее чистоте, подавляют ее жизнь и подрывают ее внутреннюю силу. Только те заботы о ней хороши, которые клонятся к тому, чтобы в ней самой была жизнь и чтоб она по возможности обладала собственными средствами для поддержания своего достоинства и своих учреждений.

Если же правительство считает себя обязанным заботиться о национальном учреждении, каким признается Православная Церковь в России, то оно ни в каком случае не несет на себе обязанности давать силу и власть всяким другим религиозным учреждениям, не имеющим национального значения. В пределах Российской Империи существует, например, римско-католическое церковное учреждение. Так как есть в России населения, исповедующие римский католицизм, то правительство не может не допускать и даже не признавать его в известной мере. Но оно отнюдь не может брать на себя обязанность блюсти его чистоту, поддерживать господствующие в нем нормы, обеспечивать его от внутренних ересей или принуждать принадлежащих к нему людей строго покоряться его чину.

Еще менее может правительство поддерживать какое-либо религиозное учреждение в смысле чужого национального учреждения. Допускать какое-либо вероисповедание в пределах государства лишь под тем условием, чтоб оно было чужим национальным учреждением, – католицизм обязательно польским, протестантизм обязательно немецким, – это ничем не может быть разумно объяснено, ни с какой точки зрения оправдано.

Умы, не способные к серьезному и отчетливому мышлению, якобы из ревности к православию крикливо отрицают у христиан других вероисповеданий право признавать себя русскими, полагая, по-видимому, что это могло бы опоганить русскую народность. По их теории, следует либо изгнать всякое иноверие из государства и облечься в религиозный фанатизм давно минувших времен, либо покрыть государство чужими национальными учреждениями и вместе с каждым допускаемым верованием вводить в силу новую политическую национальность и делать, таким образом, для государства необходимость, чтобы в его недрах жили разные чужие политические силы, расторгающие его единство и вносящие смуту и зложелательство во все отправления его жизни.

Национальная Церковь в России есть Церковь Православная, и никакая иная не может быть русским национальным учреждением. Но из этого отнюдь не следует, чтобы люди, исповедующие веру, не признаваемую в качестве русской национальной, не могли быть русскими. Национальность в христианском мире есть дело светское и определяется не религией, а государством.

Народная Церковь

(из статьи «О свободе совести и религиозной свободе»)

Свобода совести и религиозная свобода – слова хорошие, но они хороши только с умом, а без ума что может быть хорошего!