Твин Пикс. Беседы создателя сериала Марка Фроста с главными героями, записанные журналистом Брэдом Дьюксом

Дуэйн Данэм (режиссер видеомонтажа 8-й серии): Добавив в проект Великана, Дэвид установил планку для последующих серий, которой заинтересовал меня. Не так просто было показать появление этого огромного парня из воздуха, похожее на видение или сон, но при этом выглядевшее ощутимым. До тех пор пока мифологическая реальность могла быть хоть как-то связана с убийцей Лоры Палмер, для меня это имело смысл.

Майкл Хорс: Я самый опытный старожил во всем чертовом Беркли. Но те, кто вырос в традиционной индейской общине, знают, что духи окружают нас повсюду, а добро всегда борется со злом. Я понимал, к чему все ведет. Дэвид и Марк знали о стойкости человеческого духа. В древних индейских легендах упоминаются существа за гранью человеческих возможностей, и авторы буквально открыли обществу глаза на то, что все это реально и находится за пределами нашего мира.

Марк Фрост: Я хотел добавить слой метафизического материала, что Дэвид полностью поддерживал. Это пустило корни сериала немного глубже в землю, выражая нашу мысль: жизнь – это не просто цепь событий, которые с тобой случаются, но и существование на грани другой реальности, от которой ты постоянно получаешь сообщения или контактируешь с помощью подсознания. Никто не знает наверняка, правда? Границы этого места не определены, что придает еще больше таинственности за рамками очевидного.

Вдохновленное тем самым свободным творчеством и открытым сотрудничеством в предыдущем сезоне, в первые часы второго сезона повествование захватывало дух, подбираясь все ближе к раскрытию убийцы Лоры Палмер.

Фиби Огустин (Ронетт Пуласки): Мне врезался в память один случай, когда мы снимали сцену в больнице, где Ронетт вспоминает убийцу Лоры и трясется в страхе. Наверно, Дэвид втайне сочувствовал мне, потому что я вся была в синяках после съемок, поэтому он достал пластинку жевательной резинки из кармана и положил над объективом камеры, сказав, что как только я дотянусь до нее, так сцена будет закончена. Каждый раз, когда жую жвачку, я вспоминаю этот момент! Съемки потребовали усилий. Я очень старалась соответствовать персонажу и вжиться в роль, но мир Ронетт был не очень-то дружелюбен.

Мигель Феррер: Мне нравились многие сцены. Вроде бы в первой серии второго сезона был эпизод, где этот парень [ «Большой Эд» Херли] рассказывал, как ослепла его женушка. Он говорил со всей серьезностью свой монолог, а я прилагал неимоверные усилия, чтобы не рассмеяться, потому что это было уморительно, а он был таким деловым. Увидев, как я начал краснеть, Линч сказал: «Альберт, если считаешь это смешным, так смейся!» А я ответил: «Правда?» И он добавил: «Ну конечно». Так что слов у меня не было, и пока Эд излагал тяжелую историю о том трагическом событии, где его жена потеряла глаз, я хохотал как сумасшедший. Было здорово.

Рэй Уайз: Мне запомнилась сцена, где я прихожу в офис Бена Хорна и тот встречает меня с братом. Я говорю: «Я вернулся! Я в порядке!» – и начинаю петь. (Смеется.) А они – поддерживают меня глупыми танцевальными па. Бен вроде бы запрыгнул на стол, а его брат стал вытворять странные сальто. Это было так необычно, что я тоже уловил момент, и их импровизации пришлись в тему. Безумное действо.

Дэвид Патрик Келли:

На съемочной площадке мы были весьма изобретательны. Взять хотя бы сцену с победным танцем, когда приходит отец Лоры. Мы с ходу придумали продолжение. Мой замечательный наставник Марсель Марсо обычно ставил стул за сценой, чтобы я мог насладиться его представлением. Танцу «червяк» я научился у него в первой школе мимов («L’ecole International de Mime»). Даже у самых талантливых мимов бывали темные души.

Ричард Беймер: Я отошел в сторонку, переминаясь с ноги на ногу, чтобы разносить новую пару туфель, которые они купили для меня. Дэвид увидел и спросил: «А что ты делаешь?» А я ответил: «Решил разносить обувь. В детстве увлекался чечеткой, вот, захотелось вспомнить пару движений». И он сказал: «Отлично, используем это в следующей сцене!» Я засомневался: «Но, Дэвид, в этой сцене я с Лиландом и братом, тем более в ней я заключаю сделку об убийстве!» А он ответил: «О, это будет чудесно!» Как только я попривык к методам работы Дэвида и понял, чего он ждет от актеров, а для импровизации не нужно особых причин, – все стало гораздо веселее.

Дэна Эшбрук: Мне нравились все сцены с Бриггса-ми – моими любимыми. Шарлотта Стюарт и я до сих пор дружим, да и с Доном [Дэвисом] мы общались до самой его смерти (2008). Шарлотта источает вокруг себя любовь. Работать с ней одно удовольствие, а Дон часто серьезно помогал мне в работе, когда мы оба были заняты в сцене. Он был прекрасным актером. Он помогал мне лучше играть. И я любил каждую сцену с ними.