Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 2

Роннета пытается кричать, она машет на страшного длинноволосого блондина руками, но тот, очень медленно протягивает свои окровавленные руки к шее девушки… Роннета кричит на всю палату: — А-а-а!..

…Она приходит в себя лишь тогда, когда видит над собой лицо доктора Уильяма Хайвера. Он, держа в руках шприц, успокаивающе произносит:— Ронни, не волнуйся, Ронни, все будет хорошо, Ронни, тебе нельзя волноваться…

Девушка хочет спросить: «А где тот страшный блондин с окровавленными руками?..», но никак не может этого сделать. После инъекции успокоительного она приходит в себя, но ненадолго.

Длинноволосый блондин в то время, когда доктор Уильям Хайвер делал ей успокаивающий укол, наверное, где-то спрятался. Вот он выходит на середину комнаты, медленно приближается к койке…

Девушка пытается закрыть лицо руками, но руки, словно ватные, не слушаются ее. Она пытается позвать на помощь доктора Хайвера, но язык заплетается… Страшный длинноволосый блондин медленно приближается… Внезапно двери раскрываются, и девушка видит заходящих в палату шерифа Трумена в сопровождении какого-то молодого человека, которого она раньше никогда не видела. Этот молодой человек явно нравится девушке, она пытается улыбнуться, но у нее ничего не получается… Она переводит взгляд налево, к окну, и замечает, что за портьерой кто-то прячется — наверное, тот страшный длинноволосый. Роннета хочет открыть рот, чтобы предупредить шерифа и сопровождающего его молодого человека об опасности, но вместо слов получаются лишь какие-то нечленораздельные звуки… Молодой человек, подойдя к ней, садится на стул рядом с кроватью и доброжелательно улыбается. Девушка хочет улыбнуться в ответ, но сил у нее не осталось… Молодой человек ставит на колени атташе-кейс и достает оттуда какие-то рисунки — кажется, портреты… Он что-то спрашивает, Роннета не совсем понимает, что именно, но почему-то согласно кивает головой…

На первом портрете изображен мужчина с очень выразительными чертами лица… Девушке кажется, что это — Лео Джонсон, хотя она и не уверена в этом… Роннета не слышит, какие именно слова произносит молодой человек, но ей кажется, что он спрашивает, не видела ли она его когда-нибудь раньше, не тот ли это человек, который все время преследует ее… Роннета не может разговаривать, она глазами показывает, что нет. Тогда молодой человек протягивает ей следующий портрет. Роннета поднимает глаза — там изображен тот самый длинноволосый блондин со спутанными волосами, что только что, несколько секунд назад протягивал к ней свои окровавленные руки…

Роннета в ужасе кричит:— А-а-а!..

Ее тело пронзает невероятная боль…

Последнее, что она видит — склонившегося над собой доктора Уильяма Хайвера. Он делает ей очередную инъекцию, после чего Роннета проваливается в какую-то черную бездонную пустоту…

Мэдлин, склонившись над столом, просматривала старые письма Лоры — она только недавно обнаружила их в ящике письменного стола. В письмах говорилось о всяких пустяках — о школе, об учителях, о перемене погоды, о покупках, сделанных отцом Лиландом… Впрочем, Мэдлин читала их с особым чувством — теперь, после смерти ее двоюродной сестры, эти ничего не значащие письма воспринимались совершенно по-другому, сквозь призму загадочной смерти Лоры…

Неожиданно совсем рядом, за своей спиной, Мэдлин услыхала какой-то идиотический смех. Обернув голову, она увидела своего дядю Лиланда. Тот, пружинистой походкой подойдя к девушке, приобнял ее за плечи и с каким-то непонятным для Мэдлин смешком воскликнул:— Что, напугал?..

Мэдлин поежилась. — Извини, дядя Лиланд, я была занята и не слышала, как ты зашел…

Лиланд, усевшись на стул рядом с племянницей, продолжал счастливо улыбаться.

Улыбка эта никак не вязалась с трагизмом положения. — Послушай, Мэдлин я тут вспомнил одну детскую считалочку…

«При чем тут считалочка?» — не поняла Мэдлин.

Лиланд продолжал:— Хочешь, расскажу?.. — не дождавшись ответа, он принялся объяснять: — представляешь, как интересно бывает?.. Когда-то я, как и Лора, ходил в школу… Ну, и на переменках мы играли в разные игры… Так вот, никто не хотел водить, и мы придумали считалочку — на кого выпадало, тот и водил. Понимаешь?..

Мэдлин недоуменно кивнула. — Да… — Так вот, считалочка такая:

Одинажды один — приехал господин,

Одинажды два — приехала жена,

Одинажды три — в комнату вошли,

Одинажды четыре — свет потушили,

Одиножды пять — легли в кровать…

Мэдлин, наблюдая за ненормальным блеском в глазах своего дяди, пришла в ужас.

«У него, наверное, действительно помутился рассудок», — подумала она.

Лиланд, заметив, что племянница его не слушает, сказал очень обидчиво:— Ну, не хочешь слушать мою считалочку — не надо… Я хотел, как лучше…

Мэдлин, которой не хотелось обижать дядю, несмело произнесла:— Дядя Лиланд, извини, может быть — как-нибудь в другой раз, хорошо?..