Твои

От незапланированного столкновения со сверхъестественным, на предплечьях собираются мурашки. По натуре я большой скептик, в чудеса и духов не верю, но глядя на лицо Алана без малейших признаков безумия, чувствую, что он не врет.

— Ты ведь не станешь утверждать, что обладаешь даром ясновидения? — уточняю после заминки.

От раздавшегося в ответ смеха я ощущаю громадное облегчение. Слава богу. Ужин с победителем битвы экстрасенсов напрочь бы отбил у меня желание ходить на свидания.

—Со мной все в порядке, Рада, экзорцистов вызывать не нужно, Именно поэтому о причинах своего визита сюда я предпочитаю помалкивать. Чтобы на меня не смотрели как на свихнувшегося шамана.

— А девушка? — не удерживаюсь я от любопытства. — Ее лицо ты тоже разглядел?

Нахмурившись, Алан кивает. От вспыхнувшей догадки я прикрываю рот рукой… Боже… Да ладно?

— Она была похожа на меня? — выпаливаю без лишних раздумий.

— Нет. Вы совсем не похожи.

Смутившись, я опускаю глаза. Вот кто дергал меня за язык? За минуту успела навоображать, что пробралась в чужие сны.

— Времени кстати уже много, — говорю я, откашлявшись. — Мне нужно ехать домой.

— Спасибо тебе большое за вечер, — с улыбкой произносит Алан и до того, как я успеваю хоть как-то среагировать, тянется к моему лицу.

Напрягшись, я затаиваю дыхание и с неимоверным облегчением чувствую, как его губы целомудренно касаются щеки. Если до этого момента я не была уверена в том, что испытываю в отношении своего нового знакомого, то теперь стало ясно: Алан безумно мне нравится, но не больше, чем друг. Если бы он вздумал засунуть язык мне в рот, я бы с большой вероятностью ударила его в пах коленом.

— И тебе спасибо, — бормочу я, пряча руки за спину. — И за правдивый ответ тоже. Айтишник, которому снятся вещие сны — это конечно сильно.

Алан снова громко смеется, чем вызывает во мне невольную улыбку. Больше, чем с ним, я улыбалась только в компании Роберта.

Махнув рукой напоследок, я сажусь в машину. Несмотря на то, что вечер выдался на удивление теплым, пальцы слегка дрожат. С минуту поразглядывав размазанную по стеклу мошкару, решительно лезу в сумку за телефоном и быстро печатаю:

«Ты сказал, что когда я созрею, мы можем поговорить. Так вот я кажется созрела».

* * *

Ну вы поняли, да?) те самые обещанные элементы мистики из новинки)

59

Я и сама до конца не понимаю, что подразумевает мое сообщение. Знаю только, что больше не в силах обманывать себя, притворяясь, что не скучаю по нему. Еще как скучаю. На протяжении всего ужина я то и дело ловила себя на том, что сравниваю его и Алана, и сравнения эти были всегда в пользу первого. И не потому что второй ему уступает, нет. Просто Алан не Роберт, к которому я оказывается прикипела куда сильнее, чем думала.

Мое сообщение — это выброшенный белый флаг, знак добровольного признания в том, что я в нем нуждаюсь. Поэтому я печатаю так быстро. Потому что боюсь, что мое упрямство возьмет верх, и я передумаю.

Нажав отправить, откладываю телефон на соседнее кресло и, затаив дыхание жду. В Москве сейчас около пяти вечера — исключено, что Роберт спит. Каждая новая секунда ожидания — настоящее испытание. Сначала я говорю себе, что нет ничего страшного в том, что он не ответит, затем мечтаю повернуть время вспять и забрать свои предложение о разговоре обратно. Когда спустя минуту ничего не приходит — решительно поворачиваю ключ в замке зажигания и бью по газам.

Чтобы заглушить рой мыслей, включаю музыку на полную и даже делаю то, чего в силу отсутствия голоса и слуха не делаю вообще: подпеваю. Не хочу думать о том, что совершила ошибку и следовало остаться верной себе: одинокой и неуязвимой.

Машину я паркую на автомате, на автомате захожу в подъезд и нажимаю кнопку лифта. Телефон лежит в сумке, и в нем по-прежнему нет для меня ответа. Даже смешно, что настолько простая вещь как отправленное сообщение способно ввергнуть в меня в такой эмоциональный раздрай.

Провести ночь с малознакомым красивым парнем из бара могу запросто и без лишних раздумий, а вот спустя шесть лет согласиться на откровенный разговор с ним — куда сложнее. Идти на поводу у своего сердца я не привыкла. Если в роли матери я чувствую себя уверенно, то в роли женщины у меня опыта как у новорожденного.

— Привет, крольчонок, — присев на кровать, я тыкаюсь в Полинку носом и глубоко вдыхаю. Ее теплый сливочный запах успокаивает и отрезвляет.

— Я уже думала, что придется без тебя уснуть, — бурчит она, с подозрением глядя на меня из-под одеяла. — Ты где была?

— Гуляла. Соскучилась?

— С кем гуляла? — проигнорировав мой второй вопрос, требует она.

— С другом. Мы ужинали и общались.

Вдохнув, дочка отворачивается к стене.

— И что это значит? — мягко интересуюсь я, трогая ее за плечо. — Не хочешь со мной разговаривать?

Ответом мне становится обиженное пыхтение. Господи, с каждым днем с ней становится все сложнее. Она ведь уже не ребенок, а самая настоящая женщина.

— Крольчонок…

— Зачем ты гуляешь с какими-то друзьями, но не с Робертом? — буркает Поля, продолжая смотреть в стену. — Он же хотел.