Твои дни сочтены

– Уверена, что нет! – решительно заявила Лопатникова. – У нее просто не было причин! А психологически она была очень здоровым человеком. Не подвержена никаким депрессиям, перепадам настроения и суицидальным склонностям!

«Девушка, оказывается, не столь ограниченная, как мне показалось с первого взгляда! – с легким удивлением подумала я. – Когда речь зашла о психологических терминах, заговорила очень бойко, гладко и грамотно. Может быть, она неправильно выбрала свой дальнейший профессиональный путь и ей следовало бы учиться на факультете психологии? Так или иначе, но для вас это, Татьяна Александровна, показатель того, как не стоит спешить с предварительными выводами!»

– У Олеси был очень устойчивый тип нервной системы, – увлеченно продолжала тем временем Лопатникова. – Такие люди не станут кончать с собой без явной причины! Если вообще станут! Их нужно довести до грани отчаяния, до последней точки! И потом – она не поделилась своими намерениями ни с кем! И хотя была интровертом, все же ситуация исключительная!

– Ксюша, а ты никогда не думала о том, чтобы учиться на психолога? – улыбнулась я.

– А что? – Девушка с порозовевшими щеками взглянула на меня и тут же призналась: – Вообще-то думала. Только не на психолога, а на психиатра, в медицинском. Мы с Олесей даже как-то посмеялись, что нам можно поменяться местами друг с другом: она-то как раз хотела заниматься журналистикой. А мне это совсем неинтересно. Но поступить в мединститут на бюджетной основе я бы не смогла, а на коммерческой за меня некому платить, – вздохнула она. – Потому и занимаюсь на любительском уровне. Доморощенный психолог!

– Я очень надеюсь, что все у тебя в жизни наладится и войдет в русло, – пожелала я и, попрощавшись с девушкой, отправилась домой.

Итак, первый день расследования закончился. Что я узнала? Во-первых, некоторые студенты группы, в которой училась Олеся, допускают, что она могла быть наркоманкой. Другие же такую возможность отрицают начисто. Во-вторых, отношения с Елисеем Державиным у нее были на зависть окружающим. В-третьих, у девушки постоянно ощущалась нехватка денег, хотя отец выделял ей весьма значительные суммы. И это могло означать, что она тратит их как раз на героин.

Но главное – то, что у девушки могли быть причины покончить жизнь самоубийством. Просто Ксении Лопатниковой они были неведомы. Вполне возможно, она подвергалась сексуальным домогательствам со стороны родного отца. В сочетании с наркотиками инцест дает вполне мотивированную базу для самоубийства. Но так или иначе, а я доведу это дело до конца. Хотя бы для того, чтобы с полным основанием отчитаться перед клиентом: прямого виновника смерти Олеси Милехиной нет. А вот косвенных – сколько угодно…

* * *

– Володя, это ты? – обеспокоенно спросила Маргарита Андреевна Зеленцова, подходя к двери.

– Я, я, – нетерпеливо ответили из-за двери. – Открывай.

Его голос звучал раздраженно, и она еще больше обеспокоилась.

– Что случилось? Почему так поздно? – спросила она, когда он зашел.

– Ты еще не в курсе того, что случилось? – спросил он в ответ, дыша перегаром. – Того, что случилось пятого апреля! Может быть, ты рада?

– Опять пьяный! – укоризненно посмотрела Зеленцова на вошедшего.

– Так, Маргарита, хватит! Я зашел, чтобы передать Никите кроссовки и куртку, он просил меня купить.

– Я ничего не возьму, – женщина сделала решительный жест. – Нам ничего не надо. Оставь все подарки для своей Кристиночки. У нее мало нарядов, как я погляжу.

– Что ты вообще можешь видеть? Заперлась в своем замшелом мирке и радуется! – Пьяный взгляд Владимира Петровича Милехина застыл где-то на полпути от стены до глаз его бывшей возлюбленной. – У меня погибла дочь, а ты!

– А что я? – с вызовом посмотрела ему в глаза Маргарита Андреевна.

– Может быть, это твоих рук дело, а?

– Володя, да как ты можешь?! – всплеснула руками оскорбленная Маргарита Андреевна. – Как тебе не стыдно! К тому же ты прекрасно знаешь, что я была в отъезде в то время! Вот что, давай вон отсюда! Вон, я сказала!

На лице у хозяйки квартиры выступили слезы, но возмущение добавило ей решимости. Она схватила Милехина за мощные руки и резко дернула, двигая его к двери. Поскольку Милехин был нетрезв, он не удержался на ногах и чуть было не рухнул. Его спасла только стена, за которую он успел удержаться.

– Ты что, с ума сошла? – повысил он голос.

– Тихо, Никиту разбудишь! – зашикала на него Маргарита Андреевна. – Если напился, то иди домой, а сюда ходить нечего.

– Здесь мой сын, – привел свои аргументы Милехин.

– Он мог бы быть твоим, если бы ты не связался с кем не надо. Кому не скажешь – все удивляются. Как это можно – жениться на однокласснице своей дочери! У всех глаза на лоб лезут.

– А ты и рада рассказывать! – Милехиным явно овладел приступ агрессии, и он радовался любому поводу выплеснуть его.

– Короче, давай уходи. И забирай это все с собой.

Маргарита Андреевна указала на сумку, в которой лежали куртка и кроссовки, купленные Милехиным для сына.

– Нет, я оставлю, – упрямо покачал головой Милехин и поставил сумку на тумбочку.