Твои дни сочтены

– Потому что дурой была всегда, папенькиной дочкой! – вдруг выкрикнула Кристина. – Потому что Милехин всегда за нее думал! А сама в жизни ничего не стоила! Так и не повзрослела к своим двадцати двум годам!

– Это не давало, однако, тебе права убивать ее, – возразила я. – Однако вернемся к фактам. Ты не учла того, что русским литературным языком владеешь, мягко говоря, слабо. По этим предметам у тебя вечно были двойки в школе – мне подтвердили твои бывшие учителя. Да и дворовая твоя сущность прет из твоего, так сказать, «эротического эпоса».

Тут Кристина не выдержала и бросилась на меня. Ну, справиться с ней мне не составило бы труда, но тут на помощь быстренько подоспели находившиеся в соседней комнате Мельников и его товарищ-оперативник.

Они быстро и профессионально скрутили Кристину и надели на нее наручники. Та, яростно ругаясь, исподлобья глядела на меня.

– Гадина! – вне себя от ярости закричал Милехин. – Я убью тебя!

Он бросился к уже бывшей возлюбленной, но милиционеры схватили его, не подпуская к ней. Кристина одарила его взглядом, полным ненависти и презрения.

– Ну вот, пожалуй, и все, – спокойно сказала я, дождавшись, пока у Кристины пройдет шок. – Андрей Александрович, теперь ваша очередь.

Мельников подбоченился, как будто все заслуги в этом деле принадлежали ему.

– Гражданка Воронкова, – раздался спокойный и вместе с тем решительный его голос. – Вы арестованы. Так что прошу…

И он театральным жестом показал Кристине на выход. Она некоторое время словно размышляла, стоит ли ей подчиняться. Но выхода у нее не было, и немного погодя она встала и, слегка пошатываясь, пошла к двери.

Сотрудник Мельникова придерживал Милехина, дабы он не натворил глупостей и не кинулся душить Кристину. По его виду было понятно, что он готов.

Когда Кристину увели, хозяин квартиры бросился к аптечке и дрожащими руками вынул оттуда лекарство. Выпив две таблетки, он, тяжело дыша, сказал мне:

– Врачи вчера прописали. Говорят, нужно принимать.

– Вам бы отдохнуть не мешало, – участливо сказала я. – Да, и еще вот что…

– Что? – спросил Милехин, откидываясь на спинку дивана и ослабляя узел галстука.

– Может быть, стоит позвонить Маргарите Андреевне, чтобы она пришла к вам?

Милехин молча кивнул головой, а я поспешила к телефонному аппарату.

ЭПИЛОГ

Нет, это не дело, а просто сказка! – радовался как ребенок подполковник Мельников. – Просто классика криминалистики! Можно студентам рекомендовать в качестве учебного пособия! Ты понимаешь, о чем я, Таня, а? С доказухой такой шоколад, я даже и не помню, когда в последний раз такое было! Вещественные доказательства – парик, очки и прочее барахло – раз, – принялся загибать он пальцы, – свидетельские показания соседа и соседки с опознанием – два! Запись телефонного разговора – это уже как косвенное – три! Ну просто праздник души! Вот бы все дела были такими, а, Таня? Ну чего ты молчишь-то, не рада, что ли?

Подполковник обиженно посмотрел на меня. Я сидела напротив в его кабинете и лишь улыбалась, наблюдая за эмоциями Мельникова.

– Ничего, ничего, – успокаивающе махнула я ему рукой. – Я очень рада за тебя, Андрей. Только… Помнится, ты настаивал на версии о несчастном случае, забыл? – поддела я его. – И даже слушать не хотел моих аргументов, всерьез их не воспринимал! А вот теперь представь, что было бы, если бы ты так и остался при той версии, а? Дело бы просто закрыли и тут же забыли о нем, списав в архив. И никто бы не вспомнил и не оценил твоих аналитических способностей!

– Насмешливая ты, Иванова! – с досадой проговорил Мельников, почесав ухо. – Я же тебе уже принес и свои извинения, и свою благодарность! И гонорар ты получила от клиента двойной! А тебе все мало! Ненасытная ты!

– Ошибаешься, – шутливо погрозила я ему пальцем. – Просто я хочу, чтобы ты и впредь не забывал и прислушивался ко мне с большей серьезностью.

– Обещаю! – стукнул себя в грудь Мельников. – Вот прямо сейчас обещаю и даже присягаю! – Он прикоснулся к своим подполковничьим звездам на погонах.

– Кстати, – покосилась я. – Когда повышение-то получишь? По моим подсчетам, давно пора полковником становиться!

– Я с тобой полностью согласен, Таня! – подхватил Андрей. – Но, увы, у начальства порой бывает свое мнение, которое по совершенно непонятным мне причинам идет вразрез с нашим! Так что пока молчат, заразы! А я так надеялся… – вздохнул он, и в голосе его появились печальные нотки.

– Ничего, потерпи, – сказала я. – Не последнее это дело в нашей с тобой практике. Кстати, как там эта Воронкова-то? Признание подписала?

– Ты знаешь, такая зараза оказалась упертая! – с каким-то даже удивлением ответил Мельников. – Видимо, темное прошлое, общение с уголовниками и знание их законов дают о себе знать. Соблюдала принцип «никогда ни в чем не сознаваться» до последнего!

– Что, так и не подписала? – неприятно поразилась я.