Твой друг (Сборник по собаководству, 1979 г. Выпуск 2)

И действительно, Алексей давно уже успел собрать парашют, а Яранг все еще болтался между небом и землей, плывя по воле воздушных течений. В свое время это была самая трудная задача — хорошо приземлять собаку. Теперь, вроде, было предусмотрено все. Мягкая кожаная шлейка удобно обхватывала туловище и не только не давала собаке сорваться вниз камнем, но и удерживала ее в горизонтальном положении. И все же, чего приятного находиться распластанным в воздухе, беспомощно болтая всеми четырьмя лапами! Нечего сказать, позочка для уважающей себя собаки… А главное — ощущение полнейшего бессилия. Лаять, и то бесполезно! Первое время на тренировках Яранг просто исходил лаем, и даже визжал и скулил, словно глупый щенок-несмышленыш, оказавшийся в трудном положении. Потом постепенно привык и перестал выражать недовольство.

То ли он опускается, то ли, наоборот, взмывает выше… Воздушные потоки путали все ощущения.

Внезапно что-то царапнуло по боку, зашелестели ветви. Яранга занесло на лес. Парашют зацепился за сосну, потрепыхался, подбрасывая собаку, как забавную куклу-подергунчика на резиновой нитке, а потом пес повис неподвижно в самой чаще, на высоте нескольких метров от земли.

Весьма сомнительное удовольствие качаться вот так в непроглядной тьме, одному, в чужом незнакомом месте! Но тщетно он изворачивался и тянулся, стараясь освободиться от удерживавших его пут. И тут чуткие уши уловили свист, доносившийся издалека. Яранг залаял, и ночной лес многократно повторил его зычный глас, перекатывая все дальше и дальше: ав… ав… ав…

Собачий лай с неба… Что — собаки уже научились летать, взбираться на деревья?! Можно представить удивление того, кто оказался бы застигнутым этим внезапно. Но и без этого были достаточно удивлены партизаны, когда увидели, какое к ним прибыло подкрепление. Они помогли Алексею снять Яранга с дерева, так сказать, окончательно вернуть пса на землю. Лишь тут Алексей обнаружил, что один из осколков зенитного снаряда все-таки нашел цель — пробил кабину самолета и оставил на пушистой шкуре Яранга кровоточащий след. К шрамам овчарки прибавился еще один.

В ту же ночь выяснилось, что второй самолет был сбит, когда пересекал линию фронта. Пассажиры — вожатый с собакой — погибли, тяжело раненный пилот попал в плен.

— Выходит, нам здорово повезло, Яранг? Вернулись мы с неба! Значит, еще повоюем с тобой, дружище!

Алексей имел все основания говорить так своему четвероногому товарищу, которому суждено было теперь делить с ним все испытания и невзгоды беспокойной солдатской жизни. Начинался новый этап их биографий и новый этап их отношений.

Глава 18. «У МЕНЯ ЕСТЬ СОБАКА, ЗНАЧИТ — У МЕНЯ ЕСТЬ ДУША…»

Кап… кап… кап…

Апрельская капель в разгаре. Шумит пернатое племя, перезимовавшее в лесах. Уже прилетели грачи, первые вестники весны. Оживились даже сороки и вороны. На пригорках, скинувших белые простыни, первые нежные ростки…

Но не слышно нынче обычных шуток-прибауток в партизанском лагере. Сошлись на переносье черные дуги бровей командира отряда Степана Николаевича Таланцева. День и ночь, почитай, не вылезает он из своей землянки, заседает с штабом, разрабатывая план трудной и рискованной операции. Хватит прятаться в глухомани, пора переходить к активным действиям. Но как все сложится? Грустно-протяжно поет гармошка, и негромкие плывучие звуки ее будто тают вместе с последним снегом.

А лес оживает, набухают почки. Тянет ароматными весенними ветерками. Буйной молодой силой наполняется все живое.

У потухшего костра — двое: Алексей и товарищ его Петр — чернявый, круглолицый, накоротко остриженный. Тут же Яранг.

У Петра в руках прутик, он чертит им по земле, посвящая товарища в подробности операции, в которой пришлось участвовать и ему, операции неудачной и кровавой, и не принесшей желаемого результата.

— Вот так и было, — закончил Петр. — Попробуй, подступись! Я до сих пор диву даюсь: как уцелел…

— Н-да… — неопределенно проронил Алексей. — А собаки там есть? — внезапно оживившись, осведомился он. — Припомни как следует, это очень важно…

— Собак нет.

— Точно?

— Абсолютно.

— Это хорошо. Как это они на сей раз решили без собак?

— Неужели ты и в самом деле рассчитываешь, что Яранг это сумеет сделать? — осторожно поинтересовался Петр, выдавая мучившие его сомнения. — Ведь люди не смогли… и какие люди!

— Поживем — увидим… Посмотреть бы тебе, как они работали на испытании! Как рванули участок железной дороги, построенной специально для этого! Генерал — председатель комиссии, так тот сразу сказал: «Мне бы, — говорит, — побольше таких подрывников, да на разные участки фронта… Вот бы наделали шуму!»

Алексей умолк и снова задумался.

У него было сегодня явно меланхолическое настроение. Поразмыслив о чем-то, он, видимо не в первый раз, спросил Петра:

— Ты знаешь, что такое собака?

— Ну, начал опять…