Твой XVIII век. Твой XIX век. Грань веков

Сардинский поверенный в делах высылается в декабре 1796 года за ношение круглой шляпы.

Внедрение прусских форм производится так активно, что вызывает неодобрение именно прусского посла Брюля: «Император не нашел ничего лучшего, как взять за модель прусский образец и слепо ему следовать, без предварительного серьезного размышления о необходимых приспособлениях этого образца к месту, климату, нравам, обычаям, национальному характеру etc». Сообщая, что расходы на перемены армейской формы уже превысили 30 млн рублей, Брюль находит, что старая форма, удобная и соответствующая национальному вкусу, теперь заменена менее удобной и разумной: «Гренадерская шапка, штиблеты, тесная форма – все это мешает, стесняет солдата» (Шильдер. Александр I, 368).

Сохранилось огромное число воспоминаний, анекдотов, писем, оценок по поводу регламента на шляпы, жилеты и т. д. и т. п.

Вот фрагменты «хроники» 1799 года (распоряжения столичного обер-полицмейстера):

18 февраля. – Запрещение танцевать вальс.

2 апреля. – Запрещение иметь тупей, на лоб опущенный.

6 мая. – Запрещение дамам носить через плечо разноцветные ленты наподобие кавалерских.

17 июня. – Запрещение всем носить широкие большие букли.

12 августа. – «Чтобы никто не имел бакенбард».

4 сентября. – Запрещение немецких кафтанов и «сюртуков с разноцветными воротниками и обшлагами; но чтоб они были одного цвета».

28 – сентября. «Чтоб кучера и форейторы, ехавши, не кричали».

28 – ноября. Запрещение «синих женских сюртуков с кроеным воротником и белой юбкой».

Все эти «мелочи», несомненно, имели отношение к генеральным, идеологическим проблемам, которые пытался решать Павел I.

«РЫЦАРСТВО ПРОТИВ ЯКОБИНСТВА»

«Никогда не было при дворе такого великолепия, такой пышности и строгости в обряде» (позднейшая и достаточно объективная оценка писателя-министра И. И. Дмитриева).

26 февраля 1797 года на месте снесенного Летнего дворца Павел самолично кладет первый камень Михайловского замка. Обрядность, символика здесь максимальные: возводится окруженный рвом замок старинного, средневекового образца, цвета перчатки прекрасной дамы (Анны Лопухиной-Гагариной), которой царь-рыцарь поклоняется; расходы же на замок превышают самые смелые предположения: сначала было отпущено 425 800 руб., однако затем суммы удесятерились, и в течение трех лет ежедневный расход на строительство составлял десятки тысяч рублей (ПБ, ф. 859, к. 23, № 14, л. 59–60, 109).

Наконец, православный царь берет под покровительство Мальтийский рыцарский орден, как будто и не подумав, что это объединение католических рыцарей и гроссмейстер ордена формально подчинен римскому папе. Таким образом на невских берегах появляются мальтийские кавалеры, мальтийские кресты, орден св. Иоанна Иерусалимского.

«Рыцарство», «царь-рыцарь» – об этом в ту пору говорили и писали немало. Нейтральные наблюдатели (Лагарп, Саблуков) не раз толкуют о причудливом совмещении «тирана» и «рыцаря».

«Павел, – пишет шведский государственный деятель Г. М. Армфельдт, долгое время находившийся при русском дворе, – с нетерпимостью и жестокостью армейского деспота соединял известную справедливость и рыцарство в то время шаткости, переворотов и интриг» (Tegner, 2, 407; перевод в ПБ, ф. 859, к. 22, № 11 б, л. 18 об.).