Твоя Мари. Дневник. Часть первая

С Машкой же мне хотелось всего. Уже тогда я, видимо, подхватил эту «болезнь» под названием «Мари», которой с переменным успехом «болел» все годы потом и продолжаю, кажется, до сих пор. Совершенно еще не осознавая, как называются мои чувства, я подсознательно хотел держать Мари за горло, например, или просто причинять боль – не знаю, откуда это взялось. Спасибо, опять же, Олегу, который все это мне объяснил и показал. Правда, после той поездки, где я впервые почувствовал вкус власти над женским телом и кайф от причинения боли, мои сны стали еще более мучительными. В них все время была Мари – и Тема.

Я сумел вернуть Мари и ввести ее в Тему безболезненно, совершенно добровольно, помог раскрыться и ахнул, поняв, куда теперь она может меня завести. Скручивая буквально в бараний рог ее тонкое гибкое тело, я испытывал такое тягучее, болезненное наслаждение, от которого потом долго оставалось своеобразное послевкусие. Этот Домспейс длился у меня пару суток после экшена, а если вдруг мы случайно перебирали адреналина, то я чувствовал себя больным и разбитым, но таким при этом счастливым…

Мари принимала новые садистские практики спокойно, даже с удовольствием – ну, она вообще любила боль, но на Д/с не соглашалась, делая мне лишь минимальные уступки. А я уже не хотел довольствоваться лишь поркой, мне нужно было больше – я хотел ее в собственность, хотел полной власти над ее телом и над ее головой тоже. Но…

Будучи сильнее характером, Мари не могла подчиниться мне. Когда я описывал свою проблему Олегу, он так и сказал – вам надо разбегаться, вы друг друга поломаете. Я тогда возмутился – как он мог судить, не видя Мари, не зная, какая она? А ему и не надо было знать, он был в Теме дольше, кое-что повидал и, подкрепив опыт знанием психологии, оказался совершенно прав. Если бы мы разошлись раньше, то оба остались бы целы и невредимы – во всех смыслах.

Но тогда мне было страшно потерять такую нижнюю, как Мари – с таким болевым порогом, с такой выносливостью, с таким визуалом, который раскрывала камера… Нет, я и представить себе не мог, что она будет не со мной.

«– В лес поедем сегодня.

Это говорится таким тоном, словно я обязана подпрыгнуть от счастья. Я ненавижу все эти природные ландшафты. Меня не заводит процесс под кустами, в лесу или где-то еще. Но выбора-то нет, разумеется.

– Тебе будет хорошо, не переживай.

Я уже давно ни за что не переживаю – смысл? Все равно он сделает так, как хочет. Да и «хорошо» с ним наверняка будет, это я тоже знаю…

Жарища под тридцать с лишним, все липнет к телу – июль просто кошмарный. Я в шортах и короткой майке, в босоножках на пробковой танкетке. Волосы отравляют всю жизнь, приходится их замотать и заколоть на макушке.

– Меня посадят, – замечает Дэн, имея в виду, что в таком виде мне совсем мало лет на первый взгляд.

– За все остальное не сажают? – я намекаю на арсенал в багажнике его старой «Тойоты-Висты», и он смеется.

– Задери ноги на панель, – требует он, проехав пост ГИБДД.

– Зачем?

– Оглохла?! – орет так, что я и правда глохну на секунду и вскидываю ноги на переднюю панель.

– Надо было юбку, – ворчит он, пытаясь расстегнуть «молнию» шортов. – Что у тебя за мода – как пацанка какая-то? Ну, надела юбочку…

– Ага – и под нее лучше без белья, да? Вот бы ты торчал…

Через час я лежу на капоте, от которого исходит такой жар, что я чувствую себя шашлыком или чем-то запеченным на листе. И Дэн сидит в шезлонге с банкой безалкогольного пива и наблюдает. Интересно ему, как скоро я зажарюсь, что ли?

– Мне жжет спину…

– Замолчи! Ты мне мешаешь!