Твоя невеста из преисподней

Ее морщинистое лицо было покрыто сантиметровым слоем грима, а длинные ногти на ссохшихся руках были выкрашены в розовый цвет.

– Мне бы ключи, а то я свои забыл.

– А почему ты в таком виде? Что случилось? – Бабулька посмотрела ему через плечо и смерила меня недоуменным взглядом, – и чумазую эту где взял?

– Мы с пожара, я сейчас девушку размещу и зайду к вам на чай, все расскажу, хорошо?

– Батюшки, пожар… Конечно-конечно… – дамочка скрылась из вида и вернулась с ключом в руке, – вот, держи.

– Спасибо.

Егор быстрым шагом преодолел пару метров лестничной клетки и вставил ключ в замочную скважину. Я же пылала от стыда под пытливым взглядом пожилой соседки. Она стояла в дверях и смотрела на нас, практически не моргая.

– Надеюсь, хоть эта у тебя задержится, – пробурчала она тихо, но я услышала и повернула голову в ее сторону, – а то, что ни неделя, то новая женщина. И другую жаль, белобрысенькую. А эта красивая, хоть и чумазая.

Высказав свое компетентное мнение, она потихоньку закрыла дверь.

– Егор, о чем она?

Он, наконец, открыл дверь и впустил меня внутрь. В квартире витали запахи сырости и затхлости. Очевидно было, что здесь постоянно никто не живет. Он нажал на выключатель, и над нашими головами загорелась лампочка в стареньком пожелтевшем плафоне.

В маленьком узком коридоре были поклеены светлые обои в цветочек. Краски на цветочных лепестках давно выцвели, и все они теперь были какие-то блеклые и серые.

– В смысле, о чем? – он изобразил непонимание, вскинув брови.

– Ее слова о новой женщине каждую неделю. И кто такая белобрысенькая?

– А, это… Не бери в голову. У нее склероз. Она все думает, что на дворе 2000 год, и я живу здесь и девушек вожу. Не скрою, было дело. Но буйная молодость в прошлом.

Он улыбнулся, взял меня за руку и провел в комнату. Обставленная «по образцу», квартира вызывала дежавю – за свою жизнь я видела несметное количество таких же квартир с такими же диванами, красными цветастыми коврами на стенах, убогими сервантами и круглыми столами с вязаной скатертью.

– Располагайся. Я ничего здесь не менял со смерти отца. Мне бывает приятно сюда приехать, погрузиться в воспоминания, в детство, что ли…

– Понятно.

Егор заторопился. Он начал вертеть в руках ключи от машины и бросать напряженные взгляды на настенные часы с кукушкой.

– Я поеду. Чай на кухне, в холодильнике, правда пусто, – он открыл портмоне и бросил на стол несколько крупных купюр, – вот. Этого должно хватить на продукты и одежду. Сходи завтра в магазин.

– Ты же собирался пройтись по магазинам со мной, – я ничего не понимала в его поведении и накручивала себя.

– Да-да… – он обернулся и посмотрел на дверь, – я позвоню, а сейчас мне лучше уйти. Иначе здесь снова станет жарко. Вот здесь живут Купаевы. – Он взял с полки листок бумаги и огрызок карандаша и написал мне адрес. – На всякий случай, если у меня не получится завтра встретиться с тобой.

– Почему не получится? Чем ты будешь занят? Еще час назад у тебя не было никаких планов!

Что-то внутри меня включило буровую установку, которая начала дырявить мои внутренности, вызывая болезненные спазмы и приступы страха. Егор вел себя крайне странно, и я никак не могла найти объяснения такому поведению.

– Милая, – он подошел ко мне, взял мое лицо в ладони и быстро поцеловал. Я вздрогнула от его неожиданной холодности, – в машине, или уже где-то здесь, витает крайне опасная сущность, которая нас чуть не убила. Нам нельзя видеться, пока она не сгинет, пока не исчезнет из нашей жизни. Нам нужно усыпить ее бдительность и отправить к чертям, где ей самое место.

– Ты предлагаешь…

– Я предлагаю залечь на дно и никак не проявлять наших чувств друг к другу, пока ты не избавишься от нее.

Неожиданно из домика на часах выскочила деревянная птичка и начала противно куковать, заставив меня подпрыгнуть от испуга на месте. Надо признаться, Марина умеет сеять вокруг себя страх. Вот я уже вздрагиваю из-за какой-то кукушки. Везде мерещатся ее проделки.

– Ты прав, – я закивала, – завтра же приступлю к реализации нашего плана, чтобы как можно скорее вновь оказаться в твоих объятиях.

Я сделал шаг ему навстречу, но он выставил вперед руку и остановил меня.

– Не провоцируй ее. Спокойной ночи.

Я покорно вернулась на место, провожая взглядом его спину. Дверь скрипнула, а затем послышался щелчок затвора. Он ушел.

Устало плюхнувшись на старенький продавленный диван, я вытянула ноги. На колени тут же запрыгнули мои пушистые питомцы.

– Надо бы вас покормить, ребята. – Я встала и прошла на кухню.

Раритетный холодильник тарахтел, как бульдозер. Я заглянула внутрь и обнаружила вскрытый пакет молока. Я закрыла дверку и потянулась рукой к навесному шкафчику над раковиной, чтобы взять какую-нибудь миску, как вдруг услышала за спиной яростное шипение Барона. Сердце упало в пятки, противный холодок сковал все внутренности. Через секунду на кухне стало нестерпимо жарко.

Я медленно повернулась и скривила лицо в гримасе отвращения. Эта блондинистая гадина сидела на табуретке, закинув ногу на ногу, и накручивала на палец локон.

– Ушел? – вяло спросила она, а затем зевнула.