Твоя случайная измена (СИ)

Наблюдаю за ним краем глаза. Вижу, как хмурится. Как берёт, открывает. Глаза пробегают по строчкам. Губы кривятся, он проводит по ним языком…

— Ты серьёзно? — кидает бумаги на стол, не изъявляя желания читать дальше.

Кладу в рот кусочек яичницы:

— Более чем.

Подпирает рукой подбородок, скрывает в ладони усмешку:

— Зачем тебе это, Насть? Хочешь меня проучить? Ну, ударь! Наори! Не знаю… тарелку разбей. Кстати, — хмурится он, — А где моя тарелка?

Вспоминаю осколки, которые после моих «откровений» пришлось собирать по всей кухне.

— Самойлов, ты сам себя проучил, — отвечаю спокойно, — Я дарую тебе свободу! И себе заодно.

Илья громко хмыкает. Отвернувшись, кивает. Мол, понял он всё…

— Ах, вот оно что? — говорит тихим голосом, — И себе? С этого стоило начинать.

Я свирепею. Обычное дело! Излюбленный ход муженька. Он всегда «переводит стрелки» с себя на других. Он не любит, когда на него нападают. Даже зная, насколько неправ.

— Не придирайся к словам, — цежу я сквозь зубы.

Однако, Самойлов уже подхватил эту «нить», и теперь не намерен её выпускать:

— Я полагаю, что ты даже рада спровадить меня? Кот из дома, мыши в пляс!

— Что…, - я просто теряю дар речи, — Да ты… Ты вообще уже ополоумел?!

Голос взлетает, и я не могу успокоить себя. Он меня обвиняет! Меня! Просто наглость, за гранью возможного.

Он победно глядит. Будто нашёл во мне слабое место.

— Я в отличие от тебя развод не прошу! И вообще, — он разводит руками, давая понять, что растерян, — Что изменилось, Насть? Как жили, так и будем жить. Я люблю детей, и тебя… люблю.

Эта пауза между «тебя» и «люблю» не так уж длинна, но вполне ощутима.

— Какая любовь? О чём ты, Илюша? — с лаской ему отвечаю. Стараясь держать свои чувства в узде.

Самойлов «ведётся» и злость искажает черты. Он хватает искомую папку, терзает листки…

— Я о семье! Которую ты разрушаешь! Вот этим! — и, швырнув её в сторону, смотрит убийственным взглядом.

От обвинений его цепенею:

— Это я? Это я разрушаю семью? — шепчу, не желая поверить. Ах, вот, как он всё обернул?

— Да, ты! — вскочив, заявляет Самойлов.

И, подойдя, наклоняется ближе ко мне. Шелестит своим хриплым от ярости голосом:

— Где ты шляешься по ночам?

Я дрожу, но скрываю испуг. Беру себя в руки! Выпрямляюсь под жёстким, невидящим взглядом:

— Где хочу, там и шляюсь, — говорю ему прямо в лицо, — Я — свободная женщина.

Вдруг Самойлов хватает меня за рукав. Запястье сжимают в тиски его грубые пальцы.

— Ты — замужняя женщина! — он трясёт у меня перед носом рукой, — Где кольцо?

Сжимаюсь в комок. Не могу отыскать в этом взгляде того человека, которому я обещала любить до конца своих дней.

— Я сняла его, — отвечаю, пытаясь отнять свою руку. Так больно! Останутся синяки…

— И давно? — он рычит на меня словно зверь. И я снова боюсь, что… ударит.

— Отпусти! — я кричу, ожидая, что он нападёт. Но Самойлов так резко меня отпускает. С презрением смотрит, как будто я — падшая женщина, шлюха…

— Ещё неизвестно, чем ты тут занималась, пока я уезжал, — бросает, как будто плевок, мне в лицо, обвинения.

— Да… как ты смеешь? — шепчу, потирая запястье.

Вспоминаю свои вечера в ожидании мужа. Заботы о детях, о доме. Мысли о том, что приготовить такого, когда он вернётся домой…

Мне больно до слёз! Но я, стиснув челюсти, жду, что ещё прозвучит из его ненавидящих уст.

— А что? Я не прав? — заявляет Самойлов.

Он стоит, руки в боки, скалой.

— Кто этот хмырь, что тебя привозил? И откуда цветы? — его голос становится едким.

— Тебя это уже не должно волновать, — отвечаю, с не меньшей «любовью», — У тебя своя жизнь! Ты скоро станешь отцом.

Он, покачав головой, говорит:

— Этот факт ничего не меняет.

Я округляю глаза. Ничего себе, «факт»!

— Ей ты тоже так говоришь? — уточняю, на всякий пожарный. И добавляю, подумав, — Постой! Она вообще в курсе, что ты женат и у тебя есть дети?

Илья, совершенно не чувствуя собственной роли в этой затеянной им мелодрама, отвечает спокойно и взвешено:

— Да, она в курсе.

Я поражённо молчу. Было бы проще, скажи он иное? Ведь тогда бы его малолетняя шлюха могла стать невинной овцой.

— И всё равно продолжает с тобой отношения? — говорю, ощущая какую-то мерзость внутри.

Мне противно себе представлять, как они обсуждали меня. Вместе мечтали, как он разведётся однажды. Как отправит супругу в утиль…

«Так в чём же проблема, Илюша? Лети!», — хочется мне прокричать. Но Илья отвечает:

— Она не знала, что я женат. Сначала не знала.

Я улыбаюсь. Подумаешь, новость!

— А узнала, не сильно расстроилась, — говорю ему с едкой ухмылкой.

Он подходит к окну. Долго смотрит в него.

— Всё бы закончилось, если бы не ребёнок, — слышу уже не впервые.

Молчу. И вдруг мне на ум приходит нежданная мысль.

— А ты уверен, что он от тебя? — озвучив её, понимаю, что сам он не раз задавался подобным вопросом. Но, ни за что не признает! Тем более передо мной.

— Уверен, — цедит Илья, демонстрируя спину.

Я вздыхаю, скрестив на груди руки. Ощущаю своё превосходство. Хотя бы на этот короткий момент.

— Какая самоуверенность, Самойлов! Неужели в Торжке нет других претендентов?