Твоя вина

Но моя «Ауди, наверное, во дворе? Я решила это проверить. Направилась к входной двери, но Стив как раз вышел из своего кабинета. Начальник охраны держал в руке телефон и предупреждающе смотрел на меня.

– Ты с ним разговариваешь? – выпалила я и погрозила Стиву пальцем.

– Ноа, он попросил меня не выпускать тебя из дома, завтра Николас сам все объяснит.

Я истерически расхохоталась. Конечно, я вела себя странно, но что поделаешь. Стив выглядел смущенным, но я сообразила, что он, скорее, послушает Николаса.

– Уже поздно, отдохни, а завтра пообщаетесь.

Чушь собачья.

– Ладно, ты прав.

Стив внимательно и вроде бы с облегчением посмотрел на меня. Я повернулась и начала подниматься по лестнице. Ник спятил, если думает, что сможет заставить меня не выходить из собственного дома. Я ворвалась в комнату, готовая на все. Принялась мерить шагами спальню, а потом достала из кармана мобильник.

Нет ничего, что оправдывало бы твои действия. Когда встретимся, тебе мало не покажется.

К счастью, Ник ответил мгновенно.

Не будь жестокой, я люблю тебя, отдохни, а потом увидимся.

«Увидимся?!»

Я кинулась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок: после долгого перелета я выглядела ужасно. Проверила время – было девять, что ж, по крайней мере, до одиннадцати я и не думала пытаться сбежать. Посмеялась над собственными мыслями и стала ждать.

Сбежать, даже не будучи в тюрьме.

Хотелось убить его…

Когда я была уже достаточно презентабельна, хотя и с мокрыми волосами, выглянула в коридор. Ни звука. Но дом такой огромный, здесь никогда ничего не слышно. План заключался в том, чтобы пойти в гараж и взять старую машину – ту самую, ломавшуюся тысячу раз, но которую мне было жаль продать или, скорее, выбросить. Я знала, что подержанная груда металлолома когда-нибудь пригодится.

Дверь, ведущая в гараж, находилась в задней части особняка, поэтому мне не нужно было проходить через холл. Тем лучше, Стив не должен меня заметить. Я тихо спустилась по лестнице, стараясь не издать ни малейшего шороха.

Когда я проскользнула в гараж, то улыбнулась, увидев мою драгоценную старую машинку рядом с «БМВ» мамы. Еще тут был мотоцикл, я никогда не спрашивала, чей он, и у меня возник соблазн взять его, но я не знала, где ключи, и понимала, что Николас убьет меня, если увидит, как я прикачу в полночь на байке, на котором никогда в жизни не ездила.

Я села в машину и нажала кнопку, открывавшую двери гаража. Снова поблагодарила небеса за громадный дом: ведь никто не услышал, как я выехала наружу.

Я прикинула, что потрачу примерно час, поэтому громко включила музыку, чтобы немного отвлечься, и открыла окна, представляя, что я за рулем кабриолета, а не драндулета, который с трудом выжимал девяносто.

Конечно, безрассудство – ехать так поздно, учитывая, что я не спала больше двадцати часов, но мне было все равно. Желание увидеть Николаса и тревожное ощущение перебарывали все остальное.

Поездка показалась бесконечной. Когда я наконец-то, добралась до его квартала, почувствовала себя на взводе. Не только потому, что хотела увидеть Ника спустя почти месяц разлуки, но и потому, что знала: он дико разозлится, поскольку я поехала одна, да еще в такое время.

Я вошла в лифтовую кабину и внезапно поняла, что забыла ключи, которые Ник дал мне. Черт… значит, нужно использовать дверной звонок! С сердцем, бьющимся со скоростью тысячи ударов в минуту, я постучала в дверь пентхауса, не решившись позвонить. Странно, но это показалось мне самым разумным.

Постучала мягко и совсем не нервно. Хотелось разрядить атмосферу, хотя я еще никого не увидела.

Никто не открывал.

Я постучала опять, уже посильнее, и до меня донеслись какие-то звуки. Я разбудила Ника? Через секунду я услышала проклятия и ругательства, раздающиеся с той стороны. Наконец, дверь открылась, и передо мной появился Николас.

Ничто не могло подготовить меня к этому зрелищу. К горлу подкатил ком. Ладони метнулись ко рту и зажали его, заглушая крик. Ник не ожидал увидеть меня, и теперь-то я понимала, в чем дело.

– Привет, Ноа, – пробормотал он, прислонившись к дверному косяку. – Почему ты не можешь сделать то, о чем я тебя прошу, хотя бы раз в жизни?

– Что с тобой? – спросила я задыхающимся шепотом. Боже мой… все лицо Ника было в синяках, даже под заплывшим левым глазом красовался фингал. Губы парня сильно распухли.

Ник поднес руку к голове, затем резко вытянул ее и втащил меня внутрь, закрывая дверь.

– Я же велел тебе оставаться дома!

Теперь, когда я была рядом с ним и увидела его, поняла, почему он не приехал в аэропорт. Он был полностью разбит, его измолотили… Я чувствовала, как учащается и без того сильное сердцебиение. Не только из страха видеть его настолько избитым, но и потому, что все мои представления о нашей встрече спустя недели разлуки исчезли без следа.

Я посмотрела на мускулистую грудь Ника. Она была перевязана. Что с его ребрами?

Они ранили его… он ужасно страдал. Ник, мой Ник.