Твоё? Сделай сам

Почти сразу она начала встречаться с полной противоположностью своей первой любви: дебоширом и балагуром, красивым и харизматичным. Можно сказать, что они встречались и раньше, но не официально, исключительно на дискотеках. Парень был городским, немного старше её, приезжал на выходные с друзьями-ди-джеями, помогал им организовывать вечеринки.

Это казалось невероятным, но их музыкальные вкусы практически полностью совпадали. Им нравились не только одни и те же песни, но и определённые музыкальные партии в них, вплоть до звуков. Они много говорили о музыке. Совпадение плейлистов – 99%. Всё было отлично, пока парень не исчез. Он просто перестал приезжать в посёлок по выходным. На звонки не отвечал, а потом и вовсе сменил номер телефона. Удалил аккаунты в социальных сетях. Ди-джеи не знали, где он.

Самое обидное, что Елена не понимала причин. Она прокручивала в памяти последние разговоры с ним – даже не намёка. Ей было очень паршиво, но время лечит. Как-то раз ей позвонили из модного городского журнала и позвали на работу.

И вот она здесь, в большом городе, свободная и независимая женщина, не знает, что делать с приглашением на свидание от знаменитого писателя. Её устраивал Лес по многим параметрам, но было ещё кое-что, мешающее принять решение в его пользу. Журналиса пустила всё на самотёк, поскольку времени совершенно не оставалось – нужно было сосредоточиться на статье. И так один день выпал из-за Даевских именин.

Елена процокала короткими каблуками по белой плитке второго этажа коттеджа, в котором располагалась редакция журнала “Остриё”. С пышным букетом цветов в руках она остановилась у рабочего места ведущего корректора издания. Это был парень среднего возраста, один из сторожил компании. К его компьютерному столу была припаркована пара костылей – паралич обеих ног с детства. От инвалидного кресла он отказался, чтобы поддерживать в тонусе мускулатуру верхней части тела. По скорости печати на клавиатуре было сразу понятно, что он – профессионал в своём деле.

– Привет! – сказала Елена.

– Привет! – ответил корректор на автомате, не отвлекаясь от работы.

– Помнишь статью про Поклонского, утром тебе отправляла?. Нужно срочно откорректировать фотку для неё. Найдётся свободное время?

– Там много работы? – по-деловому быстро спросил корректор, не отлипая от экрана.

– Вырезать меня, да цветокоррекцию сделать.

– Скидывай в рабочий чат.

Заглянув в фотоальбом на смартфоне, к своему несчастью журналиса обнаружила, что фотографии с Лесом и Даем на фоне скульптуры Рабочий и Работница в нём не оказалось. Елена прокрутила в памяти момент совместного фотографирования в холле Театра Драмы и вспомнила, что Рада щёлкала их на свой смартфон тоже.

“А на мой фотографировать не захотела! Только сделала вид, что фоткает. Вот лиса, а!” – подумалось ей.

– А где Звера Анатольевна? – Елена посмотрела на распахнутую настежь дверь пустого кабинета главного редактора.

– Вышла. Точнее выбежала. У неё сегодня день рождения.

Корректор взял небольшую паузу, чтобы доделать до конца фрагмент текста. После повернулся к Елене, уткнувшись носом в праздничный букет.

– О! Смотрю, ты подготовилась. Мо-ло-дец! Ты будешь одной из немногих, кто её поздравит. А скорее всего, единственной. Обычно я рассылаю приглашения, и кое-кто приходит. В этот раз она меня совсем достала. В служебные обязанности не входит – могу не делать. И вот результат. Она сегодня нарядилась в белое, сделала причёску, накрыла стол. И никто не пришёл. Она сказала, что всё отменила из-за срочных дел, но на самом деле никто даже не позвонил. В этом году даже дети не поздравили. Вот она и психанула, я думаю.

Ведущий корректор откинулся на спинку стула таким образом, что букет больше не заслонял входную дверь. Его взгляд застыл. Елена обернулась. За её спиной, на входе в помещение, скрестив руки на груди, стояла Звера Анатольевна собственной персоной. Из-под пазухи торчала открытая бутылка шампанского, приговорённая наполовину.

“Значит, психанула?!. – Загремела главный редактор. – Засранец!”

Все сотрудники мигом отвлеклись от дел в ожидании расправы. Елена инстинктивно попятилась к стене, освобождая проход. Корректор поднялся на костылях и встал на место журналисы, встречая беду с открытым забралом. Ноги его безжизненно болтались, а плечи приподнялись от напряжения.

– Говнюк! – Шипела Звера Анатольевна, подходя вплотную к нему. – Все сплетни про меня собрал? Да что ты знаешь про моих детей, урод?!. У нас тут задержка номера, и это для меня, представь себе, важнее застолья, п-о-н-и-м-а-е-ш-ь??”

– А по Вам так сразу и не скажешь! – корректор взглядом указал на бутылку.