Твори бардак, мы здесь проездом!

«Знаешь, как Пеле однажды в одном интервью сказал, — объяснял Маслов. — «Тренер только дает нам отправную точку». Во! Не дурак бразилец, совсем не дурак. Мы тоже со многим сами на поле разбирались. Вот и тебя, и других кутят слепошарых теперь наставлять приходится. А тренер…что тренер, он во время матча где-то далеко, за шумом трибун его толком не слышно и не видно, ори не ори — это не хоккей, где игроки рядом с ним постоянно на скамейке во время отдыха».

Кстати, о Яшине. Так уж получилось, но пообщаться с ним у Мельника пока не вышло. Казалось бы, чего проще, вот он, на расстоянии вытянутой руки — в одном тренажерном зале, на одном поле, в одной и той же столовой, холле базы — подойди и заговори. Но в голове словно стоял непрошибаемый барьер. Как же, он ведь Легенда! Глыба!!! Не то, чтобы стеснялся, но был, был некий ступор. А сам Лев Иванович на молодого игрока никакого внимания не обращал. Хотя, пару раз Данила вроде бы замечал брошенный в его сторону любопытствующий взгляд. Но, может быть, просто показалось и он выдает желаемое за действительное? А тут еще, как назло, эта дурацкая травма, из-за которой он не мог принимать полноценного участия в тренировках наравне с остальными динамовцами. Так что, точек пересечения и удобных поводов для того, чтобы завязать с Яшиным разговор пока просто не было. Оставалось по-доброму позавидовать Сашке, который жил на базе с великим вратарем в одном номере. Правда, когда Мельник осторожно поинтересовался, каково это, Ракитский недовольно поморщился и сказал неожиданно:

— Задолбал!

— …?!!

— Вот, правда, здесь уже его папиросы! — Сашка чиркнул ребром ладони себя по горлу. — Дымит, как паровоз. А просишь на балкон выйти, смеется. Говорит, тебе надо, ты и выходи. А как потом в комнате спать, там же дышать нечем. Комары с мухами на подлете дохнут.

— Так он тебя, наверное, как конкурента уморить хочет, — засмеялся Мельник.

— Брось, — безнадежно махнул рукой молодой вратарь. — Мы с Европой[1] его как-то спросили, дескать, до каких лет играть собирается. Так Дед поржал над нами и заявил, что пока мы на тренировках ни одного мяча не пропустим, ни за что не уйдет! Знаешь, — неожиданно признался Ракитский, — я уже всерьез подумываю, что надо из «Динамо» в другой клуб переходить. Здесь ни фига не светит. А время-то идет, я играть хочу. Три года под Яшиным сижу. Ты не болтай особо, меня недавно в Ленинград звали, обещали, что основным вратарем буду.

— А ты что?

— Что, что, — разозлился Сашка. — Не знаю пока. Думаю!

Вот так. И не знаешь, что сказать. Спортивный век короток до безумия. И действительно, можно засидеться на скамейке запасных, так и не попробовав толком поиграть на самом высоком уровне. Тем более, если рядом такие динозавры, как Лев Иванович. Ну как его подвинешь? В самом деле, не позавидуешь Ракитскому и Иванову. Все время ждать, тренироваться до изнеможения, быть готовым выйти на поле и раз за разом оставаться вне игры — так и свихнуться можно! С другой стороны, а ему что, проще что ли? Сколько в распоряжении Бескова на данную минуту игроков нападения? Давайте посчитаем: Еврюжихин, Козлов, Численко, Авруцкий, Эштреков, Дудко, Вотоловский, Вшивцев, Ларин — замучаешься доказывать, что ты лучше их. А ведь придется, решил уже, что надо пробиваться как можно выше. Тут без вариантов.

Восстановление, между тем, шло довольно успешно. Космынин, врач команды, не мог нарадоваться и часто повторял, что, мол, повезло, заживает на тебе Мельник все, как на собаке. Да хоть как на кошке, Данила был на все согласен, лишь бы снять уже эту треклятую повязку, перестать нюхать «ароматы» каких-то вонючих до одури мазей, которые ему втирали в место ушиба, и проходить целый комплекс подчас весьма болезненных процедур. Но куда денешься, предписания доктора положено выполнять неукоснительно. Выйти на поле раньше времени и получить новую, гораздо более тяжелую травму легче легкого. Хотя Бесков посматривает иногда эдак оценивающе в его сторону и с Космынином потом о чем-то шепчется. То ли справки наводит о сроках выздоровления, то ли, наоборот, дает указание лечить, как следует и не торопиться.

Ивыныч, он вообще странный в последнее время стал. Как узнал, что Данила на стадионе с Цвигуном пообщался — народу-то в ложе до черта было, нашлись доброхоты, пересказали содержание беседы старшему тренеру, — так вызвал к себе в комнату и ласково так, не повышая голоса, чуть ли не целый час объяснял, что не обсохло еще молоко мамкино на губах у некоторых молодых да ранних, что не надо бежать впереди паровоза, давая советы старшим. Ну и все в таком духе. Право слово, лучше бы наорал!

Но при всем при том, Константин Иванович продолжал что-то напряженно обдумывать. И ругался несколько отстраненно, будто по обязанности. Мельник даже решил, что Бескову поставили какую-то задачу. А что, мало ли какие выводы сделали высокие покровители клуба. Вдруг и в самом деле потребовали непременно выиграть еврочашку? Выходит, подставил Данила, сам того не желая, тренера.