Творцы русской идеи

Жизнь — высшая практическая ценность. Смысл жизни — преобразование космоса, преодоление смерти в первую очередь. Смерть — антагонист жизни, отнюдь не неизменный ее спутник, не диалектическая (неизбежная), а контрадикторная (взаимоисключающая) ее противоположность. Жизнь пытается преодолеть смерть уже на дочеловеческом уровне: жизнь рождает новую жизнь, организм живет в своем потомстве. И человек продолжает жить в своих детях. Жизнь в семье — первое преодоление смерти.

Человек бессмертен и в создаваемой им культуре. Духовные ценности — дыхание абсолюта, вечности. Жизнь в родине, в родной культуре, в роде человеческом — другой вариант обретения бессмертия. Но этого мало: дух хочет жить не только в результатах своей деятельности, но также в индивидуальной способности к творчеству, требует сохранения своей личности. Н. Бердяев верил в воскресение мертвых совместным творчеством Бога и человека. Н. Федоров говорил о воскрешении мертвых средствами науки: борьба со смертью — «общее дело» объединенного человечества.

Сегодня религия и философия устремлены к одному — раскрыть человеку смысл его бытия, который не сводится к житейскому материальному благополучию. Преображение человечества — вот цель. В Откровении святого Иоанна Богослова русская философия видела не описание «конца всего сущего», как иронически считал Кант. Ведь в Евангелии сказано: «Не бойся ничего, что тебе надобно претерпеть»¹⁹

. Ибо грядет второе пришествие Христа, который будет судить мир, неся благодать жаждущим и страждущим. Русская идеалистическая философия полна «апокалиптического напряжения» (Лосев). Это «философия конца» (Бердяев), логического завершения человеческой истории.

«Смысл жизни» — так называются две книги. Одна из них принадлежит С. Франку, другая — Е. Трубецкому. Цитируем Трубецкого: «Цель всякого жизненного стремления есть полнота жизни вечной, неумирающей; именно эта полнота, к которой стремится всякая жизнь, есть предмет всякого религиозного искания… По учению Христа, Бог осуществляется и воплощается в мире, а мир приобщается к полноте божественной жизни. Как сказано, это единственное положительное решение вопроса о смысле жизни, которое остается принять или отвергнуть… Венец творения — совершенный человек — вмещает в себя полноту Божеского, становится Богочеловеком; в этом заключается разрешение основного вопроса жизни…»²⁰

Философия — не наука. Именно поэтому она смело отвечает на вопрос о смысле жизни. Философия ближе к религии и искусству, чем к науке. Наука развивается сегодня взрывоподобно (и взрывоопасно). Философия как бы топчется на месте. И это не вина философии и не ее беда, а особенность философии как специфической формы деятельности. Это мудрость не одного человека, а всего человечества. Мудрость не увеличивается с накоплением знаний.

Мудрость (и философия) целиком относится к сфере культуры. А рост знания, развитие техники не всегда обозначают развитие культуры. Иногда подобный «прогресс» оборачивается бедой для культуры, идет во вред человечеству (истощение природных ресурсов, атомная угроза и т. п.). Следовательно, наука и техника принадлежат культуре лишь в той мере, в какой они служат благу человека. Все остальное в лучшем случае можно назвать цивилизацией. В широком смысле цивилизация — ступень в развитии общества, противоположность варварству. В узком — это выродившаяся культура, высокий уровень умения при утрате духовности.

Цивилизация — это культура, утратившая душу. Вернуть душу человечеству — задача дня. Вот почему растет влияние религии. После всплеска волны экстремистского нигилизма 1960-х годов ныне на Западе в настроении молодежи преобладает «новая духовность», резкой критике подвергается технический и научный прогресс, нарушающий гармоническое равновесие между человеком и природой. У нас церковь долгое время подвергалась гонениям. Окруженная ореолом мученичества, она вызывала симпатии. «Запретный плод сладок». Когда запреты падают, все бросаются к нему. Но в данном случае не только из любопытства, не только в знак протеста против казенной идеологии, а прежде всего — в поисках идеала.

Понятие идеала ввел в философию Кант: «Идеал есть для разума прообраз (prototypon) всех вещей, которые как несовершенные копии (ectypa) заимствуют из него материал для своей возможности и, более или менее приближаясь к нему, все же всегда бесконечно далеки от него, чтобы сравняться с ним»²¹. Шиллер и Гумбольдт заговорили о воплощении идеала в искусстве. Шеллинг задумался над воплощением идеала в жизнь. В этом он видел назначение новой, положительной философии. Прежняя, «негативная» философия логическими средствами объясняет мир. Положительная философия начинается там, где личность говорит себе: «Я хочу того, что находится над сущим»²². Речь идет об осуществлении идеала. Шеллинг привлек внимание к проблеме, которая целиком составила содержание русского идеализма.