Ты будешь моей!

Щурится и смотрит так, что становится не по себе. Будто меня как рыбку на крючок поймали. И еще эта его нездоровая хищная улыбочка.

— Какую еще царапину?

— Отбойник зацепил, когда пытался сохранить одной дурехе жизнь. "Мустанг" может и согласится на пласть на морде, а вот я нет, — усмехается он.

Не пойму, он сейчас подшучивает надо мной или, в самом деле, сейчас денег потребует? Да за что? Он ведь сам виноват!

— Знаете что, я на вас в полицию заявлю! И эту самую компенсацию потребую сама с вас потребую! Посмотрим, кто прав! — хмурюсь я, надеясь, что выбрала правильный курс, и тактика нападения окажется лучшей защитой.

Ой! Нет….

Игривый огонь в темных глаза вдруг гаснет, и взгляд становится подозрительным и холодным.

— Компенсацию? — хмурится он. — Не выйдет. Я уже оплатил твои больничные счета. Проверил от макушки до пят. Ты везучая.

Была бы везучей, нарвалась бы на типа по приятней! Внешность от бога, характер от дьявола!

— Или хитрая, — добавляет он, опасно прищурившись. На что это он намекает? — Тебе ведь это не впервой?

— Что?

— Под капоты прыгать и компенсацию просить.

Едва ли не роняю челюсть.

Что, блин, простите! Он думает, что я мошенница?

Судя по тому, как подозрительно по мне скользит его опасный взгляд, так оно и есть.

Обида подскакивает к горлу. Вот же узколобый!

— Значит, у меня теперь целых два повода тебя наказать. — выдает он.

— Наказать? Не слишком ли вы много на себя берете? И платить вас никто не просил! У меня полис ОМС имеется, как и у любого гражданина этой страны, если что! — заявляю я, опасаясь, что мне с меня сейчас еще и деньги за мое лечение потребует.

Солидный с виду человек, а такой скупердяй!

— Это для меня. Чтобы ты ничего потом мне не предъявила по липовой справке, — отрезает он, а я задыхаюсь от обиды и возмущения.

Боже, а ведь пару минут назад я почти поверила, что мужчина мечты существует!

— Тело вы моё не повредили, не волнуйтесь! А вот планы…, — я вздрагиваю, вспоминая звонок мамы.

О боже! Варя!

Как я могла забыть о самом важном в этой суматохе? Надо бежать! Где же моя сумка? Вот!

Хватаю её, наспех натягиваю вязаную балетку на ногу. А где вторая? Нет? На дороге, что ли, осталась?

Бог с ней! Нужно спешить.

Кидаюсь к двери, но Кирилл перехватывает меня, обжигая предплечье своим прикосновением и в прямом смысле прижимает к стене.

От этой неожиданной близости я вся вздрагиваю. В нос бьет дерзкий аромат парфюма с нотками цитруса и древесины.

— Что вы…? — осекаюсь, глядя в темные, хищные глаза.

От его взгляда все внутри замирает, а затем вспыхивает, словно по щелчку. Как же он близко. Недопустимо близко для незнакомца.

Такого опасного, наглого и вто же время, как бы не хотелось этого признавать, дьявольски притягательного незнакомца.

Нервно закусываю губу и замираю, когда его взгляд опускается к моему рту.

— Нет, девочка. Так просто я тебя не отпущу. — склоняется, вновь заставляя меня изводиться от напряжения. — Непослушных девочек надо наказывать.

Глава 3. Сколько ты хочешь?

— Вы знаете, что удерживать человека против воли — преступление? — хочу звучать уверенно, но интонации больше похожи на мольбу.

Я не знаю, как он это делает, но я чувствую себя не то желе, не то воском, поднесенном к огню, когда он так близко. Мистика какая-то.

Кирилл смеется, будто я глупость сказала. Но все же потом становится относительно серьезным.

— Раз уж заговорили о преступлениях, подпиши бумаги, что не имеешь претензий, и разойдемся. Пока что, — говорит Кирилл Александрович, делая какой-то неоднозначный акцент на последних словах.

Что значит "пока что"?

Блин, некогда это выяснять, нужно скорее идти к маме и Варе.

— Хорошо. Давайте свои бумаги! — соглашаюсь я, чем, кажется, шокирую его. Конечно! Он, наверное, думал, что буду препираться и извиваться, раз уж мошенница и под колеса ради денег бросилась.

— Думаешь, я их в кармане ношу? — усмехается мужчина. — Иди за мной.

Он отступает от меня в полной уверенности, что я подчиняюсь беспрекословно. И честно сказать, есть в нем что-то такое, что вынуждает невольно прислушиваться и подчиняться. Но не сейчас.

Едва я получив обратно свое личное пространство, пытаюсь стряхнуть с себя это наваждение. Сложно так вести диалог. Ой как сложно.

— Куда? Мне срочно нужно идти, — встаю в позу. — Давайте потом?

— Потом? — переспрашивает он и опасно щурится.

Ага, теперь он опять считает, что я юлю?

— Потом. Сейчас у меня очень срочное дело, которому вы помешали. Из-за вас я, вообще-то….

— Сколько? — бесцеремонно прерывает он, а взгляд его моментом становится каким-то равнодушно презрительным взглядом.

— Что "сколько"? — лепечу я, хотя где-то под коркой возникают мысли, но я гоню их прочь. Даже думать не хочу, что этот тип сейчас пытается меня купить.

— Я терпеть не могу паразитов и с превеликим удовольствием оставил бы тебя с носом, но ты миленькая. Поэтому давай так. Я дам тебе компенсацию за “ущерб”, а ты проедешь со мной и подпишешь все, что скажет адвокат. Мне скандалов на ровном месте не надо. — заявляет Кирилл, и у меня отвисает челюсть.