Ты будешь моей (СИ)

Она ведь понимает, что это влияет на меня. Глаза сощурила, дьяволица хитрая, откинулась на мягкую спинку кресла.

— Дай ей шанс, Ян, — просит и закидывает ногу на другую.

Я подаюсь вперед, но этот блядский стол все равно закрывает мне обзор. Да на хрен, встаю и огибаю его, возвышаясь над Агатой, которой приходится запрокинуть голову.

Вот так определенно лучше. И обзор ничего так, еще б юбочку ее повыше задрать. Для начала.

— Что мне за это будет? — ныряю глазами в расстегнутые пуговицы.

— Бармен с отличной квалификацией и опытом. Мила еще умеет делать все эти штуки с подбрасыванием бутылок, — лепечет она, нервно накручивая прядь волос на пальцы.

Хорошо, что дверь я все-таки закрыл. Очень предусмотрительно с моей стороны.

— Дай руку, — закидываю удочку, что уже очень скоро подсечь.

— Что?

— Руку, меня тут гадать недавно научили, теперь нужна практика, — я протягиваю свою ладонь, и Агата ведется.

Она с интересом тянется ко мне, а мне большего и не надо. Пользуясь моментом и ее мимолетной растерянностью, я дергаю попавшую в ловушку мышку на себя и быстро усаживаю ее на стол.

Раздвигаю стройные ноги и вжимаюсь в Агату затвердевшим пахом. Идеально. А если еще и пару пуговиц на ней расстегнуть — окажусь в раю.

— Т-т-ты!.. — прелесть задыхается от возмущения и пытается определиться, оттолкнуть меня или прикрыться.

Ни то, ни другое я ей сделать не даю. Ее запястья отлично помещаются в одной моей руке, второй я могу бессовестно лезть Агате под юбку, оттягивая резинку чулка и поглаживая мягкую шелковистую кожу.

— Я ведь предупреждал, что накажу, если ты ослушаешься и полезешь работать вместо нормального больничного? — хрипло тяну ей на ухо и толкаю язык в ушную раковину.

Пусть меня назовут трижды извращенцем, но я кайфую от дрожи в ее теле.

Задница у нее… Слюнями б не закапать.

Кричать Агата не решается, когда я укладываю ее животом на стол, и это мне очень даже на руку. Лишних внезапных свидетелей я б сейчас реально убил на месте.

Юбка задирается на талию, руки скручиваются за спиной, и я уже почти стаскиваю эти хреновы трусы с обалденной попки…

— У меня месячные, идиот!

Почти, бля.

— Ты ведь пошутила? — прищуриваюсь, хоть она и не видит, глажу кожу возле кромки ткани на ягодице.

— Хочешь проверить? — стреляет в ответ.

Выдохнуть бы. И успокоиться. У девочки и так несладкий период в жизни, а тут я еще со своим рукоприкладством. Придется подождать.

Я отпускаю Агату и сразу отхожу в сторону, чтобы не сорваться. Крыша у меня явно течет, причем там не просто капает с одного места — решето, блядь.

Детка злится. Уперто поджимает губы, мнет какие-то листы в руках, со стола успела их стащить. А потом берет и кидает жеваный шарик из бумаги прямо мне в глаз. Прицельно так, не промахиваясь.

— Взрослая разумная женщина, сразу видно, — стебу ее, впечатывая в себя и лапая задницу хотя бы так. Ну не могу я руки при себе держать, когда она такая растрепанная и злая. На подвиги тянет.

— Мне надоели эти игры, — сердито выдыхает и толкает меня в грудь, целится шпилькой в ногу. — Завтра же напишу заявление, и катись ты на все четыре стороны.

— Не трать бумагу, пупсик. Губы, кстати, дуешь как маленькая, — провожу языком по ним, чувствуя легкий вкус пряного черного кофе. — Подвезу тебя сегодня.

А заодно и адрес узнаю. Ну, на всякий случай.

Сегодня не выходной день, так что в клубе не так много людей. Но это нормальное явление, все-таки контингент у нас в основном работающий или студенты, которым утром на пары.

Полторашку я больше не трогаю, наблюдаю только за ней издалека. Девчонка реально справляется, хоть я и не ожидал.

Теперь зато можно быть спокойным, никакой новый мудачина не подольет ничего Агате в кофе. А пьет она его в больших количествах, пять кружек за вечер.

Шестую я перехватываю у новой официантки, на замену той, что притащила тогда отраву Агате.

Делаю глоток как раз в то время, когда захожу во все тот же кабинет с диванчиком, с которого обязательно как-нибудь надо снять пробу.

— Это что, мой эспрессо? — обиженно выдает, скрещивая руки под грудью.

Агата гипнотизирует взглядом чашку, а я демонстративно в два глотка допиваю свежесваренную порцию кофеина.

— Твой, — ставлю чашку на стол и подхожу вплотную к растерявшейся злой кошечке. — Довольно вкусный, кстати. Ну ты это и сама сейчас узнаешь.

Я фиксирую ее голову, чтобы вместо губ Агата не смогла подставить мне щеку, и впиваюсь в ее рот голодным горьким поцелуем.

Она сжимает зубы на моем языке, и из горла вырывается рык. Посильнее наматываю гладкие кудрявые волосы на кулак и обхватываю ее лицо пальцами за скулы, чтобы эта кусачка не пустила мне кровь.

— Ты слишком много хлещешь этого дерьма, крошка, — оттягиваю ее нижнюю губу зубами и только после этого отпускаю из захвата влажный горячий рот.

— А тебе тоже что-то подлили в кружку? Почему ты так себя ведешь? — хмурит брови и обороняется от меня заточенным карандашом.

Обижается на меня, а у самой коленки плотно сведены. И ерзает она на стуле не просто так.

— Как я себя веду? — спрашиваю с ухмылкой, котороая, кажется, бесит Агату до зубного скрежета.