Ты будешь нашей мамой?

Я передвигала сбитые ноги на остатках воли. Здравомыслие покинуло меня где-то через три лиги от Оранж-но-Ари. Мною двигало нестерпимое желание. Всего одно — как можно дальше уйти от мисселиума. От воплотившегося кошмара. Странно, но я не могла не думать о нем. Он пророс в моих мыслях. Пустил корни. Того и гляди, зацветет! Маленькая, но все же моя часть, рвалась назад. Зарыться в снег его глаз. Перебрать его белые пряди. Провести ладонью по его животу… Создатель! Неужели, он выдрессировал меня? Или люди, и впрямь, животные, привыкают к любому хозяину?! Нет, он не заставит меня снова! А если попросит? Мысль горячим змеем скользнула от сердца вниз. Я не смогу отказать. Больше не хочу играть в эти игры. Скоро закат, и сыночек сможет меня перенести еще дальше. Если объявится. А пока надо отдохнуть. Немного. Вон и гостевой дом виднеется. Покосившееся от времени деревянное здание. Несколько лошадей пьют воду из корыта. На заднем дворе гуляют куры, и нежатся свиньи в лужах помоев. Грязь такая, что с трудом пересиливаю себя, ведь мне придется преодолеть это расстояние босыми ступнями. Завалиться с парадного входа и с пинка открыть дверь я не могу: не в том положении. Да, и когда могла, никогда так не делала. Из приоткрытой двери доносится шум: шипение раскаленного масла, похабные шуточки, громкие голоса, выкрикивающие заказы. Пахнет едой. Плохой, но и такая отзывается во мне радостной дрожью.

— Чего тебе? — хриплый голос, щербатый рот и гнилостное дыхание глубоко нездорового человека. Он засаленным фартуком вытирает сковороду от остатков пригоревшего кушанья.

— Еды, — голодная слюна наполняет рот.

— Слышь, Ливер, тут попрошайка объявилась. Еды просит! — крикнул куда-то в сторону.

— Гони в шею, хватит копаться, там собаки имперские жратву ждут! — донеслось в ответ.

— Да, сейчас я, сейчас! А она довольно хорошенькая. Видать, недавно на улице, может, накормим, а? — сальный взгляд похотливо осматривает меня. Он не замечает одежды в бурых разводах. Испачканных ног.

— Хорошенькая? — второй, не менее неприятный субъект, выходит из кухонный залы. Уже два взгляда прилипают ко мне. До ужаса хочется окунуться в кипяток. Слишком много у меня неосуществимых желаний в последнее время.

— За работу! — процеживаю сквозь зубы. — Если нет, я пойду.

— За работу, — повторяет тип, растягивая слова, — ну, коль не шутишь, Арлен, неси котлы! Отчистишь, накормим.

— Дай хоть хлеба, — бросаю угрюмый взгляд. Желудок уже завязался узлом.

— Арлен, и хлеба захвати, да не того, что посетителям подаем! — я готова съесть все, что угодно.

Парнишка вытаскивает три огромных котла. Корка копоти, плесень. Они с рождения не знакомы с водой и песком. Мое тело поместится в любой из них. Он оставляет их возле колодца и даже помогает набрать воды, пока я запихиваю в себя объедки. Стараюсь не чувствовать вкуса. Иначе стошнит.

— Шла бы отсюда, — дает парень мне напоследок совет. А то я не знаю, что они приготовили для меня!

К сумеркам я закончила работу. Получила тарелку пресной гречки и мясные прогорклые обрезки. Привыкай, аристократка, теперь это твоя жизнь на ближайшее время. Никто не торопится. Они уже разделили меня. Посчитались. Что ж, подонки, у меня есть, что предложить вам. О, вы будете в восторге!

Мне дают выйти из дома, нагнав возле свинарника. Ну, и стоило так бежать? Я же никуда не тороплюсь. За спиной прячу ржавый тесак, прихваченный с кухни. Эти недостойны даже такого оружия, главное, чтобы о кость не сломался. Не буду ждать, когда они нападут, надо атаковать самой. Магию оставлю про запас: слишком узнаваемый след она оставляет. Мне совсем не нужно, избавившись от одной опасности, угодить в жернова другой.

Скупые движения — экономлю силы. Каждый взмах находит свою цель, оставляя кровоточащие полосы. Понимаю, что не смогу справиться со всеми — насильников много, и они быстро справились с удивлением. Очевидно, у них большой опыт охоты на оборванок. Удар по спине ставит меня на колени. Смешки. Подкованные гвоздями сапоги давят лодыжки, а на плечи легли потные лапищи.

А я… улыбаюсь… Напеваю тихую колыбельную, что пела детишкам… Ночь так прекрасна, отражаясь на лицах застывших изваяний. Обнимающих себя в вечной попытке согреться. Я так уродлива, наслаждаясь победой, в глазах араксов, которых привел добрый юноша с кухни… С десяток заклинаний пронзает меня. Что же ты наделал, мальчик…

Глава 11 Сделка

В землях морфов.

Небольшой селиум изменчивых аккуратно примостился на каменном плато. Узкие тропки ведут туда. Не каждый сможет подняться. Еще меньше спустятся обратно. Селиум изгнанных. Преступивших законы. Грубо: схваченных за руку. Им не положена смерть, ведь это высшая награда, а не наказание. Родиться заново. Получить и использовать второй и последующие шансы. Кто же будет так щедр к недостойным?! Пусть живут в одиночестве. Ощутят вокруг себя полосу отчуждения. Физически выраженную в четырех каменных стенах и небольшом оконце на потолке. Морально — в отсутствии общения с себе подобными.