Ты будешь нашей мамой?

— Мне нужна Риина дель Мааре, — хищно протянула эльфа. Правительница чувствовала острую необходимость прощупать почву, стремительно ускользающую из-под ног. Лисардо свел общение к минимуму — возомнил себя самостоятельным, способным принимать ответственные решения. Перестал прислушиваться. Если он думает, что одна женщина может заменить другую — получит беспощадный урок. А девчонка… Либо она примет условия эльфы, либо будет избавлена от тяжкого бремени быть супругой императора.

Как удачно сложилось: что не выведает она, то разнюхает Малаиэрсан. Он великолепно умеет "сочувствовать" чужим бедам.

— Хорошо, — покорно согласился эльф. — Я могу идти?

Никто не подозревал в мальчишке-флейтисте искусного следящего, мастерски добывающего нужную информацию. Малаиэрсану были открыты все двери, в отличие от Высокой.

— Нет. Она скоро придет. Найди способ сойтись с ней поближе. Остальное ты знаешь, — распорядилась Правительница.

В этот момент хран сообщил о долгожданном визите. Малаиэрсан сосредоточился. Он не испытывал к Избраннице симпатии, но и зла не желал. Она никто для него. Всего лишь еще одна поломанная, в будущем, его стараниями, жизнь в череде десятков таких же.

Эльф рассматривал невысокую девушку, расположившуюся в кресле, подмечая детали облика, говорящие обычно больше, чем их хозяин. Темная просторная одежда, клинки на бедрах, сапоги на мягкой подошве для бесшумного шага. Хмурая складка между бровей — заботы. Нервные движения пальцев, теребивших непарную серьгу с аквамарином в ухе… Его работа сделана. Он знает, что стоит за этими простыми кусками золота и камня.

— И все-таки, я могу идти, Правительница, — эльф встал со своего места, — она — Творение, альвовская собственность. Думаю, Император ничего не знает об этом, — и, поклонившись, покинул залу, оставив ошеломленных женщин наедине.

— Объяснитесь! — резко потребовала побледневшая Риина.

— Конечно, но моя откровенность тебе дорого обойдется! — начала торговлю Правительница.

Земли морфов. Через три восхода.

Сойварраш нагнал изменчивого через два восхода. Его появление стало для Олара сюрпризом, в буквальном смысле, свалившем с ног. Он слышал шумное дыхание приближающегося зверя. Команду остановиться. Тихие шаги. Узнал и не обернулся на шум. Но стоило возникнуть второму отражению рядом с его, как равновесие было потеряно. Олар с головой погрузился в ледяную воду, разбив на тысячи капелек лицо зеленоглазого эльфа. Вынырнув, спросил неуверенно и зло:

— Сойварраш, ты?!

— Ждал кого-то еще? — бесстрастно отозвался Знающий. Снял перчатки и протянул руку, помогая вылезти убийце. — Зови меня соответствующим именем, — коротко напомнил эльф. — Я решил, так будет безопаснее для нас и тех, кто окажется рядом.

— С каких это пор ты заразился состраданием и стал ценителем чужой жизни? — изменчивый скептически отнесся к словам Виарниэлена.

— Ты неверно понял меня: трудности можно преодолевать или не создавать их. Второе разумнее, но тебе понять это будет сложно.

"А он, определенно, восстановил форму!" — недобро сверкнул глазами морф. Наполовину вытянул из-за голенища стилет, да загнал назад. Когда-то удар в спину стал единственной возможностью спасти свою шкуру и выполнить приказ. Те времена прошли. Он больше не игрушка — бездумный исполнитель чужой воли, а чувствующее создание. Осознающее каждый свой шаг. Главное, помнить об этом, когда эмоции хлещут через край!

— Решаешь за меня? — Олар немного расслабился, — смотри, не ошибись в своих оценках, Знающий! — злость присыпана сверх издевкой. Пикантно.

Эльф обернулся, бросил полотенце убийце и грустно скривился, когда он дернулся, уворачиваясь.

Снова став самим собой, внутренне, вернувшись к прежнему стилю поведения, Сойварраш стал с прежней силой действовать изменчивому на нервы. До полопавшихся от ярости сосудов в глазах. Спроси кто Олара о причинах застарелой неприязни — тот вывалил бы корзину бессвязных впечатлений, но не смог бы назвать ни одной предельно ясно.

Уезжать от уединенной заводи сотворенные не стали — разложили костер и спальники прямо на берегу. Выполнять обыденные действия совместно было легко. Привыкли за шестнадцать-то циклов совместного проживания. Пока эльф не открывал рот или не смотрел прямо в глаза. Вымораживая душу. Тогда становилось понятно, что это прекрасное лицо — маска. Нежная кожа, натянутая на грубый деревянный остов. Хочешь погладить, ощутить бархат под подушечками пальцев, но острые занозы вспарывают руки.

Пребывая в крайне взбешенном состоянии. Морф вызвал Райвика. Сюрв занимался перекладыванием бумажек. На заросшем щетиной лице отпечатались следы бессонных ночей. На столе — распечатанная бутылка. Наверняка, не первая, не полная и не последняя.

— Давай, я не буду говорить тебе, сколько? — вымучил из себя Высокий, комкая очередной листок в трясущейся руке.

— Давай. Мы будем на месте послезавтра к обеду. Я сам все прочитаю, — согласился убийца. — Но не это причина твоего злоупотребления?