Ты будешь одинок в своей могиле

Она отыскала в шкафу зеленое шелковое платье, шагнула в него и натянула на бедра под ночной рубашкой. Надо действовать, когда она начнет снимать эту ночнушку через голову. Я собрался и напряг мускулы. Но она не стала стягивать ночную рубашку через голову, а спустила ее с плеч и дала ей упасть. Теперь Гэйл оставалось только перешагнуть через эту рубашку.

Это было самоубийство, но все же я не мог позволить ей застрелить себя просто так.

Когда Гэйл подняла ногу, переступая через рубашку, я развернулся и бросился к ней через кровать. Сердце подпрыгнуло, душа ушла в пятки.

Она и глазом не моргнула, сохраняя полное спокойствие: прекрасная полуобнаженная фигура. Ее аккуратно подведенные губы изогнулись в улыбке.

Ствол кольта 45-го калибра, который сейчас казался размером с высокую пивную кружку, смотрел в мою сторону. Я заметил побелевший палец на спусковом крючке. Я летел к Гэйл на всех парах, но все же безнадежно отставал. Автоматический пистолет взревел, выпуская очередь, выхлоп обжег мне лицо.

Первая пуля пролетела мимо.

И вторая.

И третья.

Тут я добрался до Гэйл и выбил пистолет из ее руки.

И вдруг встал как вкопанный.

Гэйл Болас лежала на полу, на лице застыло выражение ужаса, глаза были раскрыты и неподвижны, рот искривлен. А посреди ее груди зияла огромная дыра, и из нее ручьем хлестала кровь.

Я тупо смотрел на это зрелище, не понимая, в чем дело.

Глаза ее закатились и застыли, рука тяжело упала на ковер.

Я медленно наклонился, чтобы осмотреть лежавший рядом с ней кольт. Из оптического прицела клубился дымок. Наконец я догадался, что это значило. Пистолет был с секретом. Это был пистолет, убивавший убийцу. Он стрелял назад.

Последняя шутка Тайлера. Его подарок мне. Шутка оказалась мрачной.

Я отступил от лужи крови, которая растекалась по сложному узору ковра. В доме была хорошая звукоизоляция, и вряд ли кто-то слышал выстрелы. Но рисковать не следовало. Я вернулся в гостиную, взял свою чашку и блюдце, а также пустой стакан виски и шляпу. В пепельнице было несколько моих окурков, их я тоже подобрал. Огляделся, вспоминая, не касался ли я здесь чего-нибудь. На всякий случай вытер поверхность стола носовым платком. Затем погасил свет, отворил створку двери и поглядел на занимавшийся рассвет. Вокруг никого не было видно. Дождь лил как из ведра.

Спокойным шагом я направился к своей машине.