Сергей Герман

Ты будешь жить

© С. Герман, текст, 2011

© Издательство «Сатисъ», оригинал-макет, оформление, 2012

* * *

Рассказы

Солдатская мать

Посвящается матерям, чьи сыновья никогда не вернутся домой.

Над селом медленно вставало солнце. Хмурый рассвет осторожно выползал из-за линии горизонта, озаряя серые дома пугливым зыбким светом. В сараях завозились петухи, пробуя кукарекать неуверенным фальцетом.

Антонина Петровна Горшкова всегда просыпалась в одно и то же время.

С детства привыкшая вставать с петухами, она и сейчас открыла глаза, как только услышала петушиную возню. В доме с утра было прохладно. Антонина Петровна затопила печь, подоила корову и отправила её в стадо. Приближались холода и скотину пасли уже последние деньки. Выгоняя Зорьку со двора, Антонина Петровна дала ей посыпанную крупной солью горбушку; довольная корова, не торопясь, двинулась к стаду, смешавшись с тремя десятками таких же пятнистых буренок. Антонина Петровна жила одна. Муж несколько лет назад разбился на мотоцикле, а сын Валера уже второй год служил в армии. За домашней работой и хлопотами пролетело утро. В десять часов почтальонша разносила почту.

По устоявшейся привычке Антонина Петровна вышла за калитку, чтобы самой встретить Галку с сумкой на плече. От сына давно уже не было писем и Антонина Петровна начала волноваться, не случилось бы чего с ним. Соседка Валя на все её страхи только махнула рукой: «Брось, Тоня, мой тоже писал каждую неделю, пока не отслужил год. А как только оперился, так сразу писать и забросил, за последний год только три письма и прислал». Антонина Петровна ей верила и не верила. Её Валера был не такой, как соседский шебутной и непутёвый Толик. Он и после армии побыл дома месяц, покуролесил и укатил куда-то на север, присылая матери открытки к Новому году и 8 марта.

Вместо письма почтальонша дала ей жёлтую прямоугольную бумажку. Антонина Петровна повертела её в руках, не понимая:

– Галя, что это за письмо такое? Никак не разберу без очков. Почтальонка охотно пояснила:

– Повестка это, в военкомат. Не иначе с Валеркой что-то случилось, раз вызывают.

У Антонины Петровны захолонуло сердце. Она занималась домашними делами, поминутно поглядывая на часы, чтобы не опоздать на автобус. Потом, не в силах больше ждать, закрыла дом и побежала на остановку. Дребезжащий деревенский автобус подошел без опоздания. Антонина Петровна села у окна, не обратив внимания на бензиновую гарь и всю дорогу просидела молча.

Дежурный прапорщик с красной повязкой на рукаве повертел в руках её повестку, потом позвонил куда-то по телефону. Почти тотчас по лестнице спустился пожилой военный с большими залысинами на лбу и провел её в кабинет на втором этаже. Он долго перебирал на столе какие-то бумаги, не глядя ей в глаза. Антонина Петровна молчала. Военный встал, потом присел рядом с ней на стул:

– Антонина Петровна, я приношу Вам свои извинения за то, что мы вызвали Вас сюда. Молодая сотрудница по ошибке выписала Вам повестку.

У Антонины Петровны в груди шевельнулась надежда. Офицер продолжал:

– Надо было, конечно, мне приехать самому, но вечная нехватка времени. Я вполне разделяю ваши чувства, я сам отец, у меня два сына.

Сыновья майора Полипова учились в Москве: один в театральном училище, другой – в Институте международных отношений. Служить в армии они не собирались. Говорить об этом майор не стал.

– В общем так, подразделение, в котором служил ваш сын, попало в засаду и почти полностью погибло. Вашего сына нет ни среди убитых, ни среди раненых, – майор вытер пот со лба, зачем-то добавил, – вот такая катавасия.

Женщина непонимающе смотрела ему в лицо:

– Но ведь если Валеры нет среди убитых – значит он жив.

Полипов встал, подошёл к окну:

– Да, такая вероятность существует. Может быть, он успел добраться до какого-нибудь села, – помолчал и добавил – а может быть, попал в плен, во всяком случае, мы не исключаем такой возможности. Если он жив, будем стараться его найти и освободить. Поверьте, мы сделаем всё возможное…

Полипов ещё что-то говорил, но Антонина Петровна не слышала его. Майор капал в стакан какие-то капли, потом поил её водой, неловко, проливая на пол. Очнулась Антонина Петровна уже у двери. Полипов провожал её, слегка придерживая под локоть. Она не слышала его голоса, не видела, куда идёт, в ушах стояло только одно: «Валера! Сыночек!»

Не помня себя, на ватных ногах Антонина Петровна добралась до автовокзала. Долго сидела на остановке, дожидаясь автобуса. Рядом сидели односельчане, говорили о погоде, о растущих ценах, о каком-то Ваньке, утащившем из дома телевизор и пропившем его. Раз или два её о чём-то спросили, но она сделала вид, что не слышит, боясь, что не сдержится и закричит в голос, забьется в истерике.