Ты еще мала

Меня разрывало желание лечь на пол, свернуться калачиком и рыдать. Рыдать, пока силы не покинут меня. Перед глазами встал образ бездны, в которой хотелось утонуть, чтобы забыть о боли и потере.

Безысходность и жалость к себе создавали непроглядную тьму, в которой терялись все перспективы на счастье. Каждый вздох казался тяжелым бременем, а сердце болело, будто было разорвано на части. Я чувствовала, как эта боль проникает в самую глубь моей души, оставляя за собой след мрака и печали.

Горечь разочарования и глубокая душевная боль пронзали меня, раскалывая сердце на части. Ощущение утраты вызывало резкую боль и желание убежать от этого внутреннего ада.

То, что казалось когда-то невинной игрой, обернулось теперь жестоким испытанием. Я осталась одна с настоящим, которое рухнуло, оставив лишь болезненные отзвуки.

В темноте комнаты я ощущала, как слезы тихо капают на мое лицо, смешиваясь с внутренней пустотой. Мои пальцы сжимали простыню, словно я пыталась удержаться в этом безразличном мире.

Сгустившаяся тьма внутри моей души делала свое мрачное представление, и я чувствовала, что теряю контроль. Желание закрыть глаза и не проснуться от этого кошмара становилось все сильнее.

Но я не могла позволить слабости победить. Сжимая зубы, я вытирала слезы и старалась взять себя в руки. Остаться сильной, даже когда внутри кипит буря, — это было моим единственным вариантом.

Решившись выйти из темной комнаты, я пошла в ванную, чтобы стереть со своего лица следы слез и попробовать привести себя в порядок. Зеркало отражало иссеченные бессонной ночью глаза и блеклую кожу.

Ощущение бессмысленности владело мной, и я не знала, как двигаться дальше. Как пережить утрату, которая казалась нереальной, но при этом болезненной? Мы были друг другу по сути никем, тогда почему так больно?

Вадим ушел, и с ним ушла часть меня. Неизбежность темного будущего, терзающая меня изнутри, делала каждый вздох тяжелым.

Началось новое утро, но оно казалось темным и холодным, словно отражение моего внутреннего мира. Я была одна, но теперь в этом одиночестве не было места любви и теплу, лишь пустота.

Теперь в моей жизни осталось только глухое эхо разбитых надежд и тень прошлого, мерцающая в темноте.

Я не знала, что ждать завтра, но одно было ясно: жизнь, которую я успела себе напридумывать, разрушилась. Теперь передо мной стояло непростое испытание разбираться в обломках своих чувств и строить что-то новое, пусть и не сразу.

Глава 17

Вадим

Месяц пролетел, оставив за собой 29 долгих дней. 29 дней, полных раздумий и тяжелых решений, которые я принял, убеждая себя отпустить девушку.

В течение этого времени я пытался скрыть в себе тот бунт, который пожирал меня всякий раз, когда я думал о разводе. Каждый новый день был испытанием, исход которого мне было сложно предсказать.

Невыносимо трудно было поддерживать баланс между разумом и эмоциями. Моменты сомнений переплетались с моментами, когда я пытался убедить себя, что это было единственным правильным решением.

Но вот прошел месяц, и я все еще ощущал внутреннюю бурю, несмотря на внешнее спокойствие.

С каждым прошедшим днем, воспоминания о ней словно въедались под мою кожу, проникая в самые глубины моего существа. Ее образ преследовал меня в каждом моем сне. Я постоянно ловил себя на том, что мои мысли возвращаются к ней.

Что она чувствует сейчас? Чем она занимается? Вспоминает ли она обо мне так же, как и я о ней? Эти вопросы терзали меня, вызывая тревогу и неопределенность. Без ответов на них, я чувствовал себя потерянным в пустоте. Это было словно постоянное болевое напоминание о том, что моя жизнь изменилась с тех пор, как я увидел Мирославу в витрине магазина.

Моя жизнь стала, своего рода адом, в котором каждый момент напоминал о том, что она была, была моя, а теперь нет. Я стал постоянно мучить себя вопросами: "Почему она не хотела просто нормальных отношений?", "Что я мог сделать иначе?", "Было ли что-то, что я упустил?".

Эта боль пронизывала меня каждый раз, когда вспоминал о ней. И чем больше я пытался отпустить, тем крепче она держала меня в своих объятиях.

Мне казалось, что она как-то мстит мне своим воспоминанием, заставляя меня снова и снова переживать те моменты, которые теперь превратились в сны. Я не мог отпустить ее из своей жизни, как ни старался скрывать этот бунт внутри себя.

Образ Миры был закреплен в моем воспоминании с тревожной точностью. Ее улыбка, словно солнечный луч, могла растопить даже самые ледяные минуты. Глаза, глубокие и загадочные, как океанская бездна, казались окном в ее душу. Я помнил каждую малейшую подробность — мягкость ее волос, изгибы ее тела под моим прикосновением, ощущения, когда ее губы встречались с моими.

Эти воспоминания были как ожившие картины, которые преследовали меня, не давая покоя. С каждым вздохом, она вновь вступала в мою жизнь. Эти воспоминания были источником боли, но я не мог отпустить их, как будто они стали частью меня, прочно вросшей в мою сущность.